Моцарт, Волшебники и Рождество

Нет, это не кучер, и карета не похожа на ту, что перевозит людей за плату.

Меж тем господин подошел к двери и требовательно-настойчиво зазвонил в дверной колокольчик. Гости в доме Моцартов не редкость. Хотелось бы знать, кто пожаловал на этот раз? Друг-музыкант, аристократ или кто-нибудь из кредиторов решил навестить Моцарта пораньше, чтобы наверняка застать его дома и напомнить о своевременной уплате долга?

Ох, уж эти долги!.. Всякий раз, когда Амадей получает приличный гонорар, он даёт себе зарок, что не будет сорить деньгами направо и налево и раздавать их сомнительным «приятелям»-прохиндеям, будет откладывать небольшие суммы на «чёрный день», будет, в конце концов, рачительным и бережливым, как его отец Леопольд, но… деньги, как вода, которую невозможно надолго удержать в руках! Они просто уплывают из его рук, чтобы осесть в карманах лавочников, бакалейщиков, портных, башмачников, владельца квартиры, которую он арендует, докторов, которые лечат его жену, и далее по списку…

Голос из прихожей вывел Амадея из тяжелых раздумий. Какое счастье – это не кредитор! Это итальянский музыкант и друг семьи Моцартов сеньор Антонио Сальери! Между прочим, придворный композитор его величества императора Леопольда II!

Как всегда, в немодном парике и старомодном камзоле… сеньор Сальери подтянут, бодр и немного снисходителен… «Он считает меня мальчишкой, так и не повзрослевшим вундеркиндом!» – промелькнуло у Моцарта в голове.

– Дружище Антонио! Ты, как всегда, вовремя! Еще немного, и ты не застал бы меня дома! Я сейчас же дам распоряжения Луизе, чтобы она принесла второй прибор… – и Амадей жестом радушного хозяина пригласил Сальери к столу. – Во-первых, я хочу показать тебе кое-какие музыкальные наброски… мне интересно, что ты о них скажешь… Кстати, рекомендую этот яблочный штрудель… Констанца специально каждое утро посылает за ним нашу горничную… Поверь, никто в целой Вене не готовит его так вкусно, как пекарь Ханс из соседней кондитерской…

Сальери растянул тонкие губы в насмешливой улыбке:

– Штрудель действительно бесподобен… А, во-вторых, дорогой Вольфганг?..

– Ах, да-да, я, как всегда, отвлёкся на ерунду… – Моцарт виновато улыбнулся.