Трезубец Нептуна

Ошалевшие от его щедрости профессора с подачи Пиноккио едва не присвоили Рассольникову звание «член-корреспондента», но в последний момент сочли его слишком молодым и ограничились титулом «почетного хранителя музея». Мелочь, но приятно. Особенно, если учесть, что звание разрешало «хранителю» безвозмездно проживать на территории университета на полном пансионе – чем Платон с удовольствием и пользовался.

– Ты растолстел, Атлантида! – Дэвид потыкал гостя в живот маленьким кулачком.

– Я растолстел?! – возмутился Платон.

 – Ты, Пикко, по себе нормальных людей не ровняй! Не все способны жить на полтора яблока в неделю.

– Йогой нужно заниматься, а не бифштексы с кровью по пять раз на дню жрать.

– Нет уж, нет, – вскинул ладони Рассольников. – Что бы меня потом сквозняком из палатки унесло? Да я не то что бифштексы, консервы есть готов, лишь бы на тебя не походить!

– Консервы? – профессора Каннелони передернуло. – Лучше бы ты водку свою пил, что ли…

– Да, ты прав, Пикко.

Стопочка текилы пойдет на пользу в любой ситуации.

– Тогда садись, – приглашающим жестом указал хозяин кабинета на два кресла, что стояли у самого окна.

Само собой, кабинет ректора находился в тех двадцати этажах стасемидесятиэтажного дома, что выступали над поверхностью земли. Из окна открывался прекрасный вид на пышные кроны деревьев под ногами и серо-стальные морские волны вдалеке. Не смотря на самые угрожающие прогнозы, во время потепления двадцать первого – двадцать третьего веков британские острова затопило всего лишь наполовину.

Пролив, отделяющий Остров от материка, просто стал немного шире, и все. Теперь, когда климатологи прогнозируют новое оледенение, перспектива куда хуже. Обмеление океанов грозит поглотить перемычку воды, отделяющую Британию от прочих народов – а вместе с ней уничтожить и ее хваленую самобытность. Рано или поздно, но море уйдет от стен Страдфора, поднимутся с морских глубин Сардиния и Херсонес, Сидоп и Эдинбург, Губл и Норидж, Атлантида и Бристоль. И Остров перестанет существовать.

– О чем задумался? – спросил Дэвид, протягивая приятелю граненый бокал с текилой и усаживаясь в соседнее кресло.

– Об Атлантиде, о чем же еще? – усмехнулся Рассольников, принимая фужер. О соли в обители йога спрашивать было бесполезно, и археолог без разговоров опрокинул напиток в рот. – А-ах, хорошая вещь! Колбаски бы сейчас к ней.