Воин мрака

А что далеко – так разве для богов или мудрецов это беда? В птицу перекинулся, крыльями взмахнул – и через день ты возле нее. Боги же, мыслю, и вовсе вмиг переносятся, глазом моргнуть не успеешь. Тебя препятствия сии тоже не остановят. Ни стража, ни проклятия, ни заговоры, ни великаны. Ты же ведун!

– Да, я ведун, – согласился Олег. – Но библиотеки в городах, если честно, мне нравятся больше.

– Награду должен получать достойный, – улыбнулся Карнаух. – Мне ли не знать, к чему приводят обретенные без труда богатства? Хочешь открыть книгу – докажи, что имеешь на это право. Даже знания, данные задаром, пользы не принесут.

– А еще говорят: «На молоке обжегшись, на воду дуют», – парировал ведун. – Впрочем, какая разница? От меня тут ничего не зависит. Коли нужно идти, значит, пойду. Дело привычное. Рыбки здешней попробовать не желаешь? Полагаю, как раз запеклась. У меня в углях караси закопаны. Как чувствовал, что на двоих готовить нужно!

– Благодарствую, однако же перед дорогой лучше не есть, – отказался Карнаух. – Тяжко крыльями махать, коли брюхо тяжелое. А мне нонеча пора. Хочу до заката в горы успеть. Заверну к великанам, раз уж занесло в здешние края.

– Коли завернешь, так, может, заодно и в книгу заглянешь? Ответ на вопрос мой прочитаешь да на обратном пути перескажешь.

– Велика больно «Книга голубиная», чтобы листать ее, ровно столбцы берестяные, – пояснил колдун. – Ее не листают, ведун, ее спрашивают. На вопросы она сама ответы дает. Чего ищешь, то и сказывает. Для меня вопрос твой – это слова просто. Она же в самую душу заглянет и ровно для тебя самое нужное найдет. Посему желание третье так за тобой и остается. Коли придумаешь, зови…

Старик, кряхтя и поводя плечами, потоптался, примериваясь к песчаной полоске меж выпирающих из земли уродливых сосновых корней, сделал несколько быстрых шагов, нырнул головой вперед, кувыркнулся и вскочил – точнее взмыл – уже вороном. Заскользил к близкой реке, над самой водой взмахнул крыльями, потом еще и еще, медленно набирая высоту, повернул вниз по течению и скрылся за излучиной, так и не поднявшись на высоту лесных крон.

Ведун перевел взгляд на перо в руке и деловито спрятал его в карман. Взял лежавшую возле костра обугленную ветку, разворошил угли, выгреб на край очага две тушки, замотанные в грязную от золы траву, оставил остывать.

– Голос ее звенит, словно колокольчик валдайский, – негромко продолжил Олег, но уже для себя.