Смотри в меня

– Ты сегодня очень тормознутый. Иди кушай и ширинку застегни, – со смехом сказала она и отправилась в свою комнату.

Мне кусок в горло не лез, поэтому я сразу пошел в душ и снял с себя мокрую рубашку.

А ширинка, и правда, была расстегнута.

На пару секунд я улыбнулся, а потом снова погрузился в самокопание, поиск причин и раздумья.

Я до сих пор до конца не мог осознать то, что произошло в баре. У меня чуть не выпали глаза, а через пять минут я уже засаживаю свой член незнакомой девушке. Что со мной происходит?!

Глава 3

Молитвы в постели

Я не мог уснуть практически до четырех утра, мучаясь от мыслей, воспоминаний и страшных догадок.

Пытаясь успокоить себя, в один момент просто вырубился.

Сегодня я уже сидел в своей кабинке и ждал, посетителей, чтобы замолить их грехи: измены, ложь, убийства… В общем, полный спектр всего дерьма, что показывают по телевизору.

За целый день никто не подошел, и я сидел, как безвольный овощ в земле без возможности выбраться и противостоять тому, что происходит вокруг.

От этого я продолжал пожирать себя мыслями и не мог отвлечься.

Ближе к десяти, ко мне подошел отец Альберт – главный хранитель религии, тайн и правил нашего храма, а, также, самый уродливый человек, которого я встречал в своей жизни. Он похож на пороховую бочку – такой же толстый и готовый в любой момент взорваться от переполняющей его изнутри желчи. Отец всегда ходил в черном балахоне, а пахло от него потом и перегаром. Его левый глаз был почти закрыт и посажен выше, чем правый.

Чем его так потрепала жизнь – я не знаю, но это было очень жалкое зрелище.

– Маркус, – громко и утвердительно сказал он, – тебе придется сегодня задержаться до 12. Смотри, чтоб все было в порядке.

Я промолчал. Отец Альберт вышел из храма, ворча себе под нос:

– И как я принял его на работу?! Храни, Господь, убогого…

– Вот ведь сукин сын! – прокричал я, вслед услышав, как за ним захлопнулась дверь.

Это немного взбодрило меня, и агрессия отвлекла от мыслей.

Примерно через пол часа ворота храма распахнулись. Я присел на стул, захлопнул решетку в кабинке и тут же ко мне вошла девушка лет тридцати. В полутьме я не разглядел ее. Прихожанка начала говорить:

– Отец, я согрешила. Мне очень нужно излить душу, а то я начну ненавидеть себя еще больше.

– Как мне это знакомо, – прошептал я про себя.

Она продолжила:

– Мой муж… Я… я очень его люблю. У нас трое прекрасных детей, но… я такая тварь.