Башня Ворона

Черенок меча деревянный, обтянут кожей. Даже на шаге ты едва держался в седле. Скорее всего, тебя разбудили спозаранку и заставили трое суток скакать без сна и отдыха. Впрочем, по манере держаться чувствовалось, что, прежде чем податься в воины, ты редко ездил верхом.

– Мы поспели вовремя, – рассуждал Мават. – Аватар, по всей видимости, жив и здравствует, иначе над башнями бы веяли траурные флаги, а на площади царил переполох. Да и случись все иначе, спешить и вовсе не было б нужды. И тебе, и лошадям пойдет во благо, если остаток пути мы проделаем шагом.

Но тут он заметил выражение твоего лица и добавил:

– Тебя что-то тревожит?

– Просто…

Ты ответил не сразу, собирался с духом. Очевидно, Мавату ты доверял больше, чем кому-либо, в противном случае не ехал бы рядом. Не только доверял, но и рассчитывал на взаимное доверие. Впрочем, ему полагаться на тебя было сподручнее, ведь он обладал над тобою безграничной властью, меж тем ты не имел над ним никакой.

– Просто о таких вещах не говорят, мой господин.

Не говорят, даже в Вастаи. Если вы не Глашатай Ворона, его преемник или ближайший родственник.

И не их слуга. Люди всегда забывают про слуг.

– Я не сказал ничего непозволительного или тайного, – возразил Мават.

Не покоробила ли его спутника беспечность, с какой он рассуждал о неминуемой смерти отца? Ибо Глашатай Ворона из Ирадена обязан умереть вслед за аватаром. В качестве преемника Мават взойдет на скамью и обязуется последовать в могилу сразу после аватара.

Для простого люда отец Мавата оказался не самым плохим правителем.

Не сказать, чтобы он отличался щедростью или крестьяне благоденствовали под его эгидой, однако все могло обернуться гораздо хуже, поэтому появления нового Глашатая ждали с опаской и всячески желали отцу Мавата долголетия. Потому он правил бессменно с самого твоего рождения по сей день.

Какое-то время вы ехали молча; по сторонам дороги раскинулись поля с разбросанными там и сям отарами овец, высоко в небе парили два ворона – черные силуэты на фоне безоблачной синевы.

Мават хмурился, размышлял и наконец изрек:

– Эоло.

Ты настороженно повернулся к нему:

– Да, мой господин?

– Знаю, что обещал не лезть не в свое дело, но… Глашатаем я смогу просить об одолжении. Разумеется, просить дозволено всякому, но не всякого Ворон станет слушать. Да и не всякий захочет платить. Меня Ворон, по крайней мере, выслушает, а за услугу я расплатился сполна. Или вот-вот расплачусь. С лихвой.