Царица Проклятых

По правде говоря, для меня никогда не существовала только лишь физическая потребность в крови, хотя, конечно, кровь и сама по себе способна удовлетворить все самые чувственные желания, какие только может испытывать любое существо. Все дело в таинстве самого момента – момента убийства и ощущения на губах вкуса крови, – в интимном биении двух сердец, когда ты чувствуешь, как слабеет твоя жертва и как одновременно сам ты словно вырастаешь и вбираешь в себя вспыхивающую в последний момент ярким и огромным, как сама жизнь, пламенем смерть.

Хотя, конечно, подобное утверждение обманчиво. Никакая смерть не может быть столь же огромной, как жизнь. Вот почему, наверное, я продолжаю отнимать жизни. И от спасения души я сейчас далек как никогда. Сознание этого обстоятельства делает мое положение еще более ужасным.

Я, безусловно, все еще могу сойти за простого смертного. Как, впрочем, в той или иной мере может походить на обычного человека и любой из нас независимо от своего возраста. Поднятый воротник, низко надвинутая на глаза шляпа, темные очки и засунутые глубоко в карманы руки, как правило, прекрасно помогают выполнить эту задачу. Для подобной маскировки мне нравится использовать также элегантные куртки из тонкой кожи и туго обтягивающие джинсы в сочетании с удобными и простыми черными ботинками, пригодными для прогулок по любой местности. Время от времени, однако, я люблю носить и красивую одежду из шелковых тканей, которая так модна и популярна в теплом климате тех мест, где я сейчас обитаю.

Если же кто-либо присматривается к нам чересчур уж пристально, всегда можно прибегнуть к своего рода телепатическому внушению: «Все, что вы видите сейчас перед собой, совершенно естественно и нормально». Мысленное обращение при этом сопровождается старым и проверенным средством – ослепительной улыбкой, тщательно и с легкостью скрывающей, однако, острые и длинные клыки. И все – смертный спокойно идет своей дорогой.

Иногда я отказываюсь от всякой маскировки и выхожу в своем настоящем обличье. Длинные волосы, бархатный блейзер, напоминающий мне о добрых старых временах, на правой руке один-два перстня с изумрудами… Я быстро иду сквозь толпы людей, заполняющих улицы в деловой части этого прекрасного и полного разврата южного города, или неспешно прогуливаюсь по пляжам и набережным, полной грудью вдыхая теплый морской воздух и любуясь серебристо-белым, как лунный свет, песком.