Бунтарь

Она вздернула руки вверх и начала возмущенно бубнить: – Хватит повторять! Вы все прекрасно знаете!

Глотнув воздух, она крикнула:

– Зачем вы надо мной издеваетесь?!

Поняв, что она нарушила тон беседы, Малинковская резко замолчала.

В комнате стало мрачно из-за набежавшей тучи, которая перекрыла лучи солнца, пробивающиеся через оконное стекло. Кабинет сразу же показался темной и скучной конурой. Но скучным кабинет кажется и при хорошем освещении. Здесь кроме стола, кресел и аппаратуры больше ничего особенного и нет.

Даже на окнах висят скромные жалюзи.

– Любезная Малинковская, – прервал тишину Слуцкий, – не злитесь! Вы изначально задали вопрос расплывчато. Потребности бывают разные. В будущем уточняйте какие именно потребности вас интересуют, – с наигранной серьезностью сказал Лео.

– Те самые потребности, – обиженно пробормотала она.

Поджав губы, которые как обычно накрашены алой помадой, Малинковская нервно застучала длинными ногтями по красной папке, лежащей на ее рабочем столе.

Лучи солнца снова ворвались в комнату и осветили лица собеседников. Слуцкий приподнялся с кожаного кресла, еле сдерживая смех, который так и накатывал, спросил:

– Не проще было спросить сразу напрямую? Я просто не понял, о чем вы.

– Вы закончили умничать? – перебила его надсмотрщица. – Советую не умничать, а отвечать на мои вопросы! Вы ведь поняли, о чем я вас спрашиваю! – повысив голос, сквозь зубы выдавила она, слегка ударив кулаком по столу.

Малинковская устала мусолить один вопрос так долго. В самом деле, сколько можно? Слуцкий молчал. Его забавляла реакция Малинковской, к которой он испытывал симпатию. Через несколько секунд молчания Малинковская заговорила:

– Когда в последний раз вы занимались сексом? – чуть не по слогам, медленно и с какой-то твердостью в голосе проговорила она.

Расплывшись в улыбке, он снова развалился на кресле.

Довольными глазами Слуцкий поглядывал на уже окончательно раздраженную надсмотрщицу. Он сверкнул большими карими глазами в сторону Малинковской и кокетливо улыбнулся.

– Отвечайте уже! – оскалив белоснежные слегка острые зубы, выдавила Малинковская.

Тот наигранно заерзал на кресле сделав вид, что никак не может осмелиться ответить на столь интимный вопрос, зажестикулировал неуклюже руками.