Моя Прелесть

Но когда я глянула на ценники, то с трудом подавила вздох – цены здесь были ресторанные. Глаза заметались в поисках бюджетного варианта и натолкнулись на сухарики…

– Ну, – поторопил меня мой несостоявшийся убийца, – чего будешь?

Кстати, я угадала: глаза у него были голубые, а волосы темно-каштановые. А вот с возрастом ошиблась. В темноте он показался мне моложе… Ему, наверно, ближе к тридцати. Или больше. Я как-то не очень хорошо его определяю. Одет молодой человек тоже был обычно: джинсы да тенниска.

Разве что вместо кроссовок кожаные сапоги, в которые были вправлены штанины.

Полная хозяйка заведения вынырнула из подсобки и, расставив руки в бока, с выжиданием уставилась на меня.

– Мне сухарики, пожалуйста, и чай… без сахара.

Зря я про сахар сказала. Прозвучало это… жалко как-то.

Молодой человек хмыкнул:

– А еще горячее подогрейте. Салаты все свои тоже давайте. Есть еще что-нибудь съедобное?

Хозяйка, почувствовав любителя пошиковать, приободрилась:

– Винегрет лучше не берите.

Он, – она запнулась ненадолго, – вчерашний. Хотите выпечку? Я ее сама делаю.

И она водрузила на прилавок корзину с пирожками и плюшками.

– Давайте, – равнодушно кивнули ей в ответ. – И бутылку Светлояра.

Мои глаза округлились, когда он забрал корзину целиком. А затем округлились глаза хозяйки, когда он бросил пятитысячную бумажку и пояснил при этом:

– Сдачи не надо.

Мне это очень и очень не понравилось. Я ему что, теперь пять тысяч должна? За это?!?

В замешательстве я очень-очень медленно потянулась к румяному пирожку и откусила маленький-маленький кусочек.

Корочка тоненькая и хрустящая, а за ней почти сразу начинка. М-м-м! С капустой! Мой любимый! Желудок взвыл, требуя поторопиться, и я зашевелила челюстями быстрее. Все быстрее и быстрее. Потом были опустошены друг за другом тарелка с морковью по-корейски и макароны с бумажной котлеткой. Съеден еще один пирожок. И плюшечка… Светлояр, кстати, оказался вылитой Колой. И по цене, и по вкусу. Когда голод утих, я снова оказалась в состоянии воспринимать происходящее. Заметив, что мой новый знакомый ничего не ест, зато не спускает с меня взгляд, я вдруг вспомнила фильм «Сумерки».

– А ты что, – и снизила голос до шепота, – вампир?

Меня смерили надменным взглядом.

– Успокойся, ты не входишь в мой рацион питания. Это, – молодой человек презрительно кивнул на опустошенные мной тарелки, – тем более.

«Вампир-вегетарианец.