Тюрьма мертвых

Коридор был шире предыдущего, и мы спокойно умещались здесь вдвоем. Тоннель извивался, поворачивал, иногда даже становился шире. Теперь цифра 14 красовалась на одной из стен, сразу после нее мы свернули, прошли метров сто и снова вышли на развилку; она была один в один как первая, даже запыленные лампы выглядели точно так же, мы свернули налево. От всех этих ходов и путей у меня разболелась голова.

– Простите, что это за лабиринты?

– В этой тюрьме такая противопобеговая система. Даже если заключенный каким-то образом сможет покинуть камеру и добраться досюда, то он обязательно заблудится.

Здесь сотни разных вариантов пути. Один неверный поворот, и ты будешь месяц блуждать по этим каналам, а то и год, пока тебя не найдут.

– Как вы здесь ориентируетесь?

– Это моя работа. Я проектирую эти тюрьмы.

– А… А как же я? Как мне выходить наружу?

– Я бы вообще не советовал вам передвигаться по тюрьме без сопровождающего.

– В каком это смысле без сопровождающего? Я что, тут в роли заключенного?!

– Нет, вы здесь по найму, я же уже объяснял.

Это тюрьма, здесь своя специфика, поэтому ваш ценник и проходит.

«Интересно, сколько еще раз он ткнет меня в этот ценник?»

Спустя поворотов десять-пятнадцать мы наконец вышли.

В тюрьме я был впервые, но почему-то все мне представлялось совершенно иначе. Мы находились в действующем крыле. Стены были полностью изрешечены металлическими прутьями – от пола и до самого потолка, в несколько рядов. Как бы иронично это ни звучало, но сравнить это все можно было с многоэтажным домом.

Камеры находились вплотную друг к другу, разделенные лишь несущими кусками стены по бокам, сверху и снизу. Дурацкие светильники еле освещали помещение, глазам приходилось подолгу привыкать, чтобы разглядеть что-либо. Лишь какие-то темные силуэты и редкие движения в камерах говорили о том, что заключенные там есть.

Тишина стояла такая, что я слышал собственное дыхание. Лишь редкие звуки разбивающихся о бетон капель воды отражались от стен и разлетались по всему помещению эхом.

Депрессивная обстановка; мне начало казаться, что в этой атмосфере даже дышать тяжело.

«За какие преступления попадают сюда?»

– Идемте, незачем останавливаться. Нам сюда. Вот, проходите, садитесь.

– Что это?! Рельсы?! Здесь?!

«Вы, блин, серьезно?»

– Тюрьма очень большая, вы же сами видите, передвигаться по ней приходится таким образом, привыкнете.

«Я боюсь представить, что же дальше».

Железная дорога начиналась прямо в крыле.