Свободные

Мы никогда не виделись, никогда не разговаривали, но достаточно лишь одного взгляда, и все становится предельно ясно. Он мой папа. Он меня бросил. И я должна злиться, но почему-то ощущаю в груди дикий трепет, словно этот человек – единственная родня, оставшаяся у такой вот несчастной сиротки. Нервно поправляю сумку – он нервно дергает ворот свитера. Растерянно поджимаю губы – он растерянно хмурит лоб.

Первой в себя приходит блондинка. Она откашливается и сокращает расстояние между собой и моим… Хм. Этим человеком.

– Здравствуйте, я Наталья Игоревна. – Она жмет ему руку и зачем-то кивает. – Надеюсь, мы не сильно опоздали. Дороги, как специально, были забиты, поэтому нам пришлось постоять в пробках. Тем не менее я привезла всю необходимую документацию. Электронная копия у вас уже имеется, но начальство потребовало письменного подтверждения. Итак, распишитесь. Вот здесь. И здесь.

Этот человек делает, как она велит. Затем опять поднимает взгляд на меня и как-то нервозно пожимает плечами.

– Здравствуй, – говорит он, а у меня даже язык не поворачивается ответить.

Я знаю, я должна сказать хоть что-то. Должна! Но не выходит. Внутри вдруг становится так тяжко, что я отворачиваюсь, не найдя в себе сил смотреть в такие похожие, зеленые глаза.

– Это Зои, – будто мне пять лет, сообщает блондинка. Она подтаскивает меня к себе и стискивает за талию. – Я хочу быть уверена, что за эти три месяца с ней ничего не случится. Просьба личная. В документах вы ее не найдете. Просто мне будет спокойнее, если вы дадите слово.

– Наталья, я и рад вам пообещать, что все сложится без происшествий. – Происшествий? Это так он называет внезапно объявившуюся семнадцатилетнюю дочь? Что ж, отличное определение. И ведь не скажешь – ошибка молодости. Куда приятнее звучит «огромное недоразумение». – Может, пройдете? – продолжает он. – Прошу, заходите. Вы долго ехали и наверняка устали. Мы приготовим гостевую комнату.

– Нет, спасибо.

Затем блондинка поворачивается спиной к этому человеку и кладет крепкие ладони мне на плечи.

Она смотрит мне прямо в глаза, и я чувствую себя ужасно глупо, но не сопротивляюсь. Жду, когда же эта странная женщина скажет уже то, что накипело.

– Ты – не твоя мать. – Пожалуй, это самое неожиданное напутствие. Оно бьет по моему лицу, как пощечина, и я обиженно свожу брови. Хочу ответить, вырваться, однако блондинка продолжает: – Вы можете походить внешне, и я не сомневаюсь: внутри вы также поразительно схожи. Правда, это ничего не значит.