Пленница северного волка

– Да обожди ты, егоза какая, – ответил отец и усмехнулся, открывая выточенную из дерева крышечку.

Я сидела по его левую руку и сразу увидела край ещё одной ленты. Сердце моё тотчас затрепыхалось птичкой в клетке, только не из-за того, что, как мне показалось, находилось в коробочке, а от цвета извлечённой вещицы. Оно и понятно, поскольку чёрных лент мне отродясь видывать не доводилось. Папенькины же с хитринкой глаза с интересом заметались между мной и Юнией. Лента явно была передана женихом, пожелавшим жениться, но, к пущей для нас неожиданности, она была вручена мне.

Потеряв дар речи, я только-то и смогла в следующие мгновения, что хлопать глазами.

– Но как же так?! – вспыхивая, вскрикнула сестрица, ожидавшая, несмотря на свой возраст, опередить меня в этом деле.

– Всё должно быть какая-то ошибка, папенька? Вы хотели пошутить над нашей красавицей? – робко предположила я и даже улыбнулась, хотя шутку родного отца не смогла не посчитать жестокой.

Юния же, не дождавшись ответа, кинулась ко мне за лентой нагнетающего страха цвета, восклицая:

– Верно, так и есть! Ты же не думала…

– А ну-ка цыц! – оборвал её отец и так ударил по столу кулачищем, что подпрыгнула вся стоявшая на нём посуда.

 – Это Милолике лента.

Его последние слова прозвучали очень строго, однако, несмотря на это, он всё же смягчил голос в конце и добавил, глядя на мою сестру:

– А тебе другая.

Пара мгновений – и Юния получила ленту белую, нарядно расшитую красивым бисером золотистого цвета.

Засмеявшись от радости, сестрёнка тут же пустилась в пляс вокруг стола, напевая какую-то мелодию.

– Папенька, а кто жених? – ещё тише спросила я, а при этом мне горло словно тисками сдавило.

– Князь Святослав твой жених, а ты, Юния, замуж пойдёшь за брата его, Мстислава! – объявил отец, и радость в доме разом померкла.

Прекратив плясать, сестра даже не возмутилась, что мой жених сам Великий князь, а к ней всего лишь его брат посватался. Спрашивать, знал ли князь об моём изъяне, тоже было лишним.

«Всё одно со свету сживёт», – пришла ко мне горестная мысль, и я, молча поднявшись на едва державшие меня ноги, подошла к окну.

«Видно, что судьба такая уж уготована. А может, он на меня посмотрит и вовсе домой отпустит…» – подумала про себя, снова взглянув на ленту.

От солнечного света она стала ярко-синей, как сок голубичной ягоды.

2

2

После полученной вести я на две недели слегла с нервной лихорадкой.