Расследованный поцелуй

Через неделю Мирославов жил в новой квартире. Словно ее привезли из какой-то модной выставки.

Только теперь Мирославов понял, почему шеф Майи не настаивал на микроскопном просмотре. Она и на работе была такой.

Майя умела разговаривать сразу на трех языках – научном, бытовом и приблатненном. Иногда эти три языка смешивались, получалось очень весело. На своего шефа могла сказать, к примеру, «дистиллированный презерватив». Естественно, только дома. Иногда отрабатывала на Мирославове свой жаргончик. Но не злоупотребляла.

* * *

В театр Майя надела шелковое облегающее платье, подчеркивающее все ее женские прелести. Мирославов купался в славе победителя женских сердец. Да и сам завидовал себе. Достался ему изумруд с когтистой кошкой внутри.

Места Мирославова с Майей были в партере, в третьем ряду – сразу возле прохода.

– Очень удобно будет сбежать, – шепнул на ухо жене Мирославов, как только они уселись в видавшие виды бархатные кресла.

– Я смотрю до конца, – также в ухо шепотом предупредила Майя. – Мы редко бываем в театре, да и деньги государственные экономить надо.

Спектакль начался. Какая-то бодяга с мужем, который изменял жене с парикмахершей.

Мирославова все время подмывало воспользоваться близким проходом. Майя крепко держала его в кресле. А в антракте сказала, что ни черта он не понимает в искусстве.

– Слушай, а ты заметил, что эта парикмахерша и этот прохиндей целуются по-настоящему? Я в этом толк знаю.

Как было следователю не заметить непривычно живую игру этих персонажей. Блондинка целовала изменщика взасос. Было слышно. Несколько раз после таких поцелуев даже раздавались аплодисменты.

Во втором антракте решили сходить в буфет. Встретили знакомую Майи.

– Постой секундочку, я с ней переговорю.

Мирославов стоял и терпеливо ждал.

– Моя однокурсница, – сказала Майя. – Пригласила в гости вместе с тобой.

Звали подругу Зинаида, жила она с котом Зевсом в шикарной квартире, которую ей оставил отец-академик.

Как рассказала Майя, Зинаида была прекрасным литературным редактором, но имела своеобразный характер – не любила людей.

Давно бы выгнали из театра, но была крупным специалистом – знала всю мировую, украинскую и русскую драматургию, владела пятью иностранными языками и была непорочной девой, не переносящей спиртного.

Когда Майя закончила описывать портрет, Мирославов поморщился.