Дьявольщина

Ополоснул руку под краном и провел по своему лицу. Выключил воду и в наступившей тишине взглянул на Николая. Мальчик смотрел на него не по-детски взрослыми глазами.

– Он опять приходил ко мне, – прервал тягостное молчание ребенок. Бросил взгляд в темный коридор и судорожно сглотнул.

– Кто? – не понял Камнев. – Кто к тебе приходил?

– Он, – повторил Коля и указал пальцем на черный зев коридора.

Света сжалась в комок и боялась пошевелиться. В углу было тесно, неудобно, в пятку впилось что-то мелкое, но девушка готова была просидеть в такой позе до самого утра. Крепко зажмурив глаза, она повторяла дрожащими губами молитву, которой ее научила бабушка: «Отче наш, Иже еси на небесех…». Вновь и вновь она проговаривала ее, чувствуя, как ледяной страх понемногу отпускает. Она сидела, обхватив колени и уперев в них лицо. Ласточкина боялась открыть глаза. Она чувствовала, что рядом с ней кто-то стоит, чувствовала, как ее рассматривают. По ноге скользнуло что-то холодной и Света судорожно отдернула ее, сильнее сжавшись.

– Уходи! – истерично закричала она. В ответ раздался смешок: противный, с издевкой, от которого мурашки пробегали по всему телу. – Отче наш, Иже еси на небесах! – громко начала читать девушка, пытаясь заглушить смех.

Холодное прикосновение проскользило по щеке, тронуло дрожащие губы и коснулось век. Ласточкина почувствовала, что глазные яблоки застыли, и она не может пошевелить ими. Смех раздался над самым ухом, заставляя девушку дернуться в сторону и закричать еще сильнее:

– Уходи! – но это только вызвало новую порцию издевательского смеха.

– Све-е-ета, – раздался протяжный голос. – Я тебя съем.

Сегодня вечером Димка был дома один, так как родители отправились в гости и до сих пор не пришли. Поэтому подросток вытащил кассету, которую отец прятал у себя глубоко в шкафу, вальяжно устроился на постели и включил телевизор.

Несколько минут спустя Дима издал приглушенный протяженный стон и облегчено откинулся на подушки. Грудь тяжело вздымалась, глаза были закрыты в истоме, вздыбленное небольшим холмом одеяло медленно опускалось. Парень нащупал рукой пульт от телевизора и нажал кнопку питания. Чернота захватила экран, убрав с него порно-сцены и погрузив небольшую комнату в темноту, которую слегка разбавлял свет из окна, за которым светила большая луна. Некоторое время парень в блаженстве лежал, вспоминая будоражащие молодой мозг сцены, с сожалением поднялся, вытащил кассету из магнитофона и вернул ее на место в шкаф.