Минута Кары

 – Влетели сюда змеями и думаете, за это ничего не будет? Да я сейчас милицию вызову!

Хорошистка часто заморгала ресницами, а глаза стали наливаться жгучей злостью, которая предвещала вылиться в драку с наказанием поганок прежде, чем приедет наряд милиции.

– Эй, тварь, а ну оставь шкатулку! Я к тебе обращаюсь, змея! – крикнула девушка, отталкивая гадалку в сторону, у которой вдруг поменялось выражение лица с ухмыляющегося на ошалелое.

И Кара ринулась за второй женщиной, деловито шуровавшей в серванте, хотя там и не хранилось ничего ценного… Но кто их знает, этих воровок и их пристрастия!

И уже хотела наброситься на хулиганку сзади и поддать ей хорошего пинка или оцарапать лицо, как вдруг! Цыганка сама резко развернулась и зашипела на Кару змеиной рожей…

От слабости и какой-то дремоты этих недель девушка не сразу отреагировала, просто замерла, наблюдая самую ужасную картину в своей жизни, как обычная реальность, скучная и такая еще недавно ненавистная, грубо, кусками разваливалась, утыкаясь взором в невероятных размеров монстра, одетого в черные лохмотья еще недавней воровки… Кара стала пятиться назад, натолкнулась на вторую подельницу, которая опять вцепилась в руку девушки, с особым пристрастием выискивая на ладони какие-то знаки… И, подняв голову, покрывающуюся змеиной чешуей прямо на глазах, спросила, а точнее прошипела, выволакивая длинный раздвоенный красный язык сквозь те же прокуренные желтые зубы, удлиняющиеся в клыках:

– Сколько тебе лет?

Наконец, картинка реальности достигла разума Кары, и тот вскипятился от кошмара, творимого вокруг, и, каким-то невероятным способом оставаясь на плаву сознания, приказал телу вырваться из омута, в который угодил… И девушка истошно завизжала, выдергивая руку из зеленой холодной лапы чудовища, выбежала из дома куда глаза глядят прямо в пижаме и тапочках… Забывая про все на свете… И уже не видела, как вдруг ссохшимися, прохладными, извивающимися телами две черные змеи, шипя от ужаса, падают на пол, на кучу одежды, в которой еще недавно ютились в телах двух прохиндеек, и застывают замертво, ожидая участи быть найденными и, скорее всего, растерзанными…

***

Кара потеряла всякое самообладание, продолжая бежать в одной лишь пижаме, шлепая розовыми пушистыми тапочками по лужам, затвердевающим в лед прямо под ее ногами.