Вода

 – И когда нас пустят?

Розовая любезно улыбнулась, показав белоснежные, ровно притертые друг к другу зубки:

– Ребенком занимаются лучшие специалисты, вы скоро его увидите! Давайте вернемся к родам: у вас нет замечаний к родам? – И она спроецировала на стол заявление отказа от претензий от имени Стрельниковых.

Лиза приложила указательный палец к боксу для подписи.

– Вот и хорошо, спасибо! – Дама быстро свернула документ. – К сожалению, иск об отсутствии диагностики до родов уже автоматически ушел в медсуд, но вы должны понять, что это новая и неизвестная болезнь.

Все возможные варианты патологии были исключены при генотипировании. Наш центр один из самых крупных в стране, все беременности и роды ведутся с минимальными рисками. Ваша ситуация нестандартна.

Ее большое круглое лицо стало серьезным.

– Конечно, вы должны знать, что, если заведут дело, необходимо будет раскрывать фактуру. – Она остановилась на секунду, оценивая реакцию родителей.

– Что значит «раскрывать фактуру»? – спросил Слава.

Розовая аккуратно сложила пухлые белые ручки в молитвенном жесте. Она не зря считалась лучшим юристом в перинатальном центре. Сложные ситуации были ее коньком, и за каждую ей перечисляли немалое количество смарткоинов еженедельно.

– Раскрыть фактуру, Вячеслав, это значит, что нужно будет указывать природу болезни малыша, чтобы объяснить, как мы могли пропустить ее при генотипировании. А так как никто не знает этого заболевания, поверьте, мы приложим все усилия, чтобы выяснить, что это! – Дама чуть наклонила голову, пристально глядя на Славу.

 – И мы все оплатим, даже если понадобится провести в больнице месяц, два, полгода, сколько угодно! При необходимости мы переправим мальчика в любое другое учреждение, где смогут помочь в этом вопросе.

Лиза нахмурилась:

– Полгода в больнице? Вы шутите?

Розовая сочувственно развела руками:

– Столько, сколько потребуется. Ведь это судебное дело!

Слава все понял и вздохнул:

– Что мы должны подписать, чтобы отозвать дело из медсуда?

Стрельниковых пустили к Антону в тот же день.

Лиза механически развернула пеленки и удрученно уставилась на существо, которое родила. Малыш с деревянной кожей спал, стиснув кулачки, по-старчески скукожив недовольное личико. Оставшись голышом, он закряхтел, но не проснулся, потом глубоко и сладко зевнул, потужился и окатил мать крепкой горячей струей. Стрельниковы заулыбались, и Лиза поняла вдруг, что напряжение отступило.