Молодежь в деревне

На улице была мертвая тишина, и даже постоянно тявкающих собачонок не было слышно на этот раз. Только чавкающая грязь под ногами да натужное сопение путников были слышны, будто страшный голодный зверь доедает кого-то, разнося смакующие звуки по ночной округе.

Девочки, как обещали, сразу повели друзей к дому, где жила та таинственная Наташа. Он был обнесен старым, почерневшим от времени штакетником, на котором висела не менее дряхлая калитка на веревочных поддержках, закрывалась она тоже на такую же веревку просто накинутой петлей на покосившийся столб.

Достучались довольно быстро, будто девушка и не спала, а ждала ночных гостей. Она вышла в старом, грязном, местами грубо заштопанном плаще, от которого еще дурно пахло коровьим навозом. Складывалось впечатление, будто его стирать по каким-то причинам боялись. На ногах у нее были резиновые сапоги, которые были под стать плащу, и они к тому же доходили ей по самую…

Увидев такое чудо, Коля едва ли не начал креститься с криками: чур меня! И если бы можно было начертить священный круг, чтобы оградить себя от такого явления, он бы это точно сделал.

Но девушки, похоже, ей чего-то там наплели, что ей очень понравилось, и она бесцеремонно подошла к скамье, где сидели все, и нагло плюхнулась своей костлявой задницей на коленки к Николаю.

– Привет, а меня Наташа звать, или Натка, можно Нотя, – с хитрой улыбкой представилась Наташа.

– А Мотя можно? – сталкивая с колен девушку, брезгливо произнес Колька. Но та, судя по всему, ни капельки не обиделась.

Она продолжала штурмовать свой намеченный объект, невзирая на хамское обращение по отношению к ней.

Похоже, она уже привыкла к таким выпадам в свой адрес и уже попросту не обращала на это никакого внимания. Замуж ведь всем ой как хочется, а тут свежатинка подвалила. Глядишь, если будешь понастойчивей, может, и прокатит.

А тут не прокатило! Кольке этот напор начал действовать на нервы, и он резко отправил ее домой к своей маме. И просил ее, чтобы она не высовывалась до их с Петром ухода.

И не доводила до греха своими похабными, грязными поползновениями. Какой бы иммунитет на грубость у девушки ни был, Николаю удалось его сломить. И она, надув губки, ушаркала к себе домой.

Тем самым время неумолимо подходило к ночи. Их ночные спутницы начали откровенно зевать. Давая понять, что уже поздно, и они хотят спать, и дальше они с ребятами сидеть не станут.

Девицы молча встали и пошли от дома Наташи в сторону своего.