Сотый рейс «Галилея» (книга 1)

Вообще он ел все, и потому был удобным домашним животным, но бутерброды с сыром предпочитал любым другим деликатесам, и Алан знал это.

Ника крохотным пищащим щенком шесть лет назад привез Алану отец, вернувшийся тогда с очередного рейса на Вергу. В субэкваториальных вергийских джунглях обитали два вида ларков – большие, такие, как Ник, и малые, размером с крупного шмеля, но имевшие точно такой же вид и крылья. Однако даже на Верге эти животные были редкостью, и мало кому удавалось их изучить – потому, что все пойманные ларки через два-три дня неизбежно и независимо от условий погибали в неволе, и этот факт был хорошо известен не только ученым, но даже и школьникам, проходившим курс космической зоологии.

– Ой, какой… – восторженно прошептал Алан, принимая из отцовских рук пушистый комок. – Не выживет же…

– Не знаю, – пожал плечами отец. – Живет пока, а с Верги две недели летели… Мне его какой-то старичок – вергиец на улице даром отдал. «Человек, говорит, вижу, ты хороший, а мне кормить нечем… У него мать убили.

» Я ему так же – «Не выживет же», а он улыбнулся так… Странно… «Этот выживет, – говорит. – Молоком корми…» И исчез в переулке…

И вправду – Ник и не думал умирать, а рос, креп, становился умным и добродушным. В год начал катать на себе Алана и всех соседских детей, и не было ничего прекраснее будоражащего, захватывающего дух полета на сильном звере под шуршание мягких крыльев. Алан любил Ника больше, чем любил бы самого лучшего друга, если бы он у него был. Но про ларка прознали вездесущие журналисты, от них – ученые – космозоологи, и в один прекрасный день, как ни плакал и ни просил мальчик, Ника забрали в Нью-Йоркский зоопарк для научных исследований.

Однако уже через неделю у ворот дома Маршаллов вновь остановился автомобиль ученых. Два крепких ассистента внесли Ника в дом, положили на матрац и склонились над ним, конфузливо почесывая затылки.

– Заболел, – трагически сообщили они. – Думаем, конец… Может, здесь, дома, все-таки есть шанс…

Алан сел рядом, обнял зверя и целые сутки сидел с ним так, гладя и шепча на ухо подбадривающие слова.

И наутро Ник начал оживать, к вечеру – поел, а вскоре совсем поправился… Ученые, узнав о чуде, развели руками и разумно решили оставить животное в покое. С тех пор только раз в год приезжали несколько человек, чтобы обмерить, взвесить Ника да поговорить с хозяином о его привычках и повадках. Не раз пытались усесться на него, но ларк взбрыкивал, сбрасывал чужих людей с себя, катать не хотел.