Преданья старины глубокой

Татаровьины, дивии, псоглавцы и, говорят, еще кое-кто похуже…

Поэтому князь обошел Кащеево Царство по большой дуге и явился в цитадель с полуденной стороны, едва не попав в плен к людоящерам и чуть не утонув в болоте… но все-таки дошел.

Хотя лучше бы не дошел.

– Я не желаю тебе худа, князь, – холодно сказал Кащей. – Вижу, что явился ты не просто ради свершения подвига – судя по твоему гневу, я чем-то тебя сильно обидел. Может, скажешь, чем? Не припоминаю, чтобы в последние годы я вредил Тиборскому княжеству…

– Издеваешься, да?! – скрежетнул зубами Игорь.

– Кого-кого? – по-прежнему равнодушно осведомился Кащей.

Но теперь это было уже какое-то удивленное равнодушие – Игорю даже показалось на миг, что в голосе жуткого старика скользнули человеческие нотки.

Конечно, на самом деле такого быть не могло – все знают, что Кащей-Ядун на диво бездушен и бессердечен, чувства и страсти ему воистину неведомы.

– Вот уже два века княжества русские и царство твое бок о бок живут, не враждуют, – с огромным трудом подавил гнев Игорь. – Зачем же ты, царь, бесчинства учиняешь?! Зачем у князя Ратичского честную супругу умыкнул?!

Игорю пришлось проглотить всю гордость без остатка, чтобы произнести такие слова. Никто на Руси не признавал Кащея Бессмертного царем, а его поганые земли, населенные татаровьинами, псоглавцами и людоящерами, – царством.

Хотя и прийти к нему, чтобы в лицо заявить, кто он на самом деле такой, духу ни у кого не хватало. Да, примерно раз в три-четыре года кто-нибудь непременно заводил разговор о том, что не дело, мол, терпеть по соседству такое непотребство, пора уж наконец укорот Кащею дать. Но дальше разговоров никогда не заходило – большинство князей придерживались разумной политики «коли не ковырять, так не особо и пахнет».

Да и сам Игорь уже несколько лет княжит в городе, расположенном фактически на границе с Кащеевым Царством, но до этой осени даже не помышлял о том, чтобы идти в Костяной Дворец походом.

Нет, бывало, конечно, иногда – все-таки двадцать пять едва-едва стукнуло, кровь молодая еще вовсю играет. Порой перепивал Игорь меду хмельного, да вина зеленого, и начинал хвастаться перед дружками-приятелями, что вот, мол, как-нибудь соберется, да и пойдет с Кащеем ратоборствовать.