Лабиринт отчаяния

А госпожа графиня сейчас не в состоянии довести Ритуал до логического завершения. Она едва дышит! – Джаред бросил взгляд в сторону балдахина, за которым скрывалась причина недовольства оринбержцев. – Даже странно, что Верес положил ту самую клятву в основу брачных союзов своих детей. Слово в слово. Лорин была ранена в самое сердце, когда узнала. – Усмехнулся бог.

– Лорин жива? – Удивился Фауст.

Истинный всего раз соприкоснулся с хозяйкой мира. Она сама нашла его через осколок зеркала в одном из храмов.

Мужчина не смог отказать в маленькой услуге той, что подарила ему самую прекрасную и совершенную женщину во всех восьми мирах. Он усыпил Луи де Стрейн пыльцой, что велела отыскать в своем храме богиня, отправил юношу в Атлану.

– О, я берегу свою подругу так же, как вы – свою возлюбленную. – Рассмеялся Джаред. – Ей не уйти от моих заботливых рук.

Фауст скривил губы. Ему надоела болтовня бога. Было бы не плохо сейчас вырваться на улицу в сопровождении своих соратников, которым Гевальт сохранил жизнь за верность и преданность, утолить жажду смерти, что терзает их всех, потомков Вереса, после падения Кейна.

Князь отвернулся, бережно раздвинул полог балдахина, где спала его любовь. Девушка казалась мертвой: едва заметно вздымалась и опускалась грудь, бледное лицо застыло в своей печали, черные тени залегли под глазами, потрескались обескровленные губы. Жемчужные волосы рассыпались по подушке, холодные руки покоились вдоль тела.

Днем Жанна почти не подавала признаков жизни.

С закатом дом наполнялся криками отчаянья, лоринка молила своего потерянного бога о прощении, каясь на веалоре! Слуги в ужасе прятались по комнатам: они не понимали, почему оживает мертвая, на каком языке и к кому она взывает охрипшим от стонов и причитаний голосом.

Сам Фауст был бессилен: магия, что разорвала Узы крови между Жанной и Кейном, рассеялась очень быстро, ведь клятвы не было. Не было Ритуала кровосмешения, не было брачного дня, когда супруги обмениваются душами.

Обезумевший от своего счастья, Фауст не сразу обратил внимание на слишком крепкий сон королевы. Так ярко обжигали чувства, так подробно вырисовывались воспоминания короткой жизни лоринки, манило к себе пылающее страстью юное и гибкое тело. Послушное, горячее, одуряющее запахом жасмина. Вот она – вся в его власти! Наконец-то!

Было бессмысленно снова и снова пытаться пробиться в ее разум. Каждый раз между ними будто возвышалась стена.