Треугольник Короля

Достигнув входа в этот зал, который был расположен между двумя нишами с белыми скульптурами, она чуть задержалась и, подняв голову повыше, прочла надпись на латыни, помещённую над слегка приоткрытыми, тяжёлыми дверями:

«Alma Mater Vilnensis»

Слегка наклонив голову набок, гостья продолжила свой путь в зал, носивший литовское название «Mazoji aula».

Войдя в него, она оглянулась: перед ней предстало мрачное и величественное помещение, с рядами коринфских колон вдоль стен, заставленное стульями с мягкими красными спинками.

В дальнем конце зала, спиной к вошедшей, стоял человек в коричневом костюме и коричневых же лакированных туфлях. Он как будто знал, что та, кого он ждёт – уже здесь, хотя она вошла почти бесшумно, и медленно развернувшись к ней, поднял глаза.

Пристальный, казавшийся насмешливым взгляд его слегка навыкате глаз, чёрного цвета, упал на гостью. У этого человека был квадратный подбородок, низкий лоб и чёрные, невероятно густые, кудрявые волосы. Его пухлые губы были сложены в лёгкую усмешку.

Смерив друг друга взглядом, эти двое слегка смутились.

– Здравствуйте, – произнесла девушка по-литовски, приятным, нежным голосом, хорошо дополнявшим её миловидную внешность, – это вы Михаилас Литвакас?

Коричневый человек слегка поклонился, отведя руки немного назад, и ответил высоким мальчишеским тенором:

– А вы, я уверен, и есть Виктория.

– Да… Это я, – ответила девушка.

– Вас ко мне послал профессор Баранаускас? То есть он – историк, послал ко мне – философу, девушку с вопросом по истории, я правильно понял? – насмешливо спросил профессор.

– Этот вопрос вами досконально изучен, профессор. Уважаемый профессор Баранаускас это знал и поэтому направил меня к вам.

– Что же это за вопрос?

– История тайных обществ, профессор.

Литвакас причмокнул своими полными губами и облизал их как бы в знак проснувшегося аппетита.

– Да-да, – сказал он, потупив глаза вниз, – эта тема меня весьма интересует… весьма.

Девушка усмехнулась и понимающе покивала головой.

– Ну что же, пройдёмте лучше в мой кабинет, – сказал Литвакас. – А по дороге купим пирожных, вы же любите пирожные, правда? И давайте говорить на вашем родном языке, я вижу, что вы владеете литовским, но хочу, чтобы вам было максимально комфортно, а ваш язык и для меня, можно сказать, родной.