СМЕХ И ГРЕХ. Рассказы

Но тут услышала недоуменное бормотание:

– Что за… Я сюда уже лазил!

Наталья обернулась!

Перед ней в полной красе, багровый, с налитыми венами и сверкающей головкой стоял член мужа. Увидев Наталью, он вскрикнул от неожиданност. Но его за яйца уже крепко держал Григорий, как факир, возникший из темноты балкона.

– Попался! Гадик! – зло прошипел Караваев.

– Измена! Засада! – безвольно прохрипел полупридушенный Вася.

Наталья язвительно хихикнула. Муж чмокнул её в щёку:

– Молодец, Туся! Все сделала, как надо! Ну, что? – зло обратился Караваев к члену.

 – Ты думал ты кто? А ты никто! Без меня ты просто х*й! Е*ля это искусство, а не прыгалки из п*ды в п*ду!

…К концу недели Караваевых увезли с пищевым отравлением. Говорили, что в лесу они по незнанию собрали поганок, сварили и неделю лечили отравление алкоголем. Соседи за стеной и на этажах слышали громкие женские стоны. Горничные рассказывали, что когда к супругам вошли, мужчина разговаривал со своим членом и никого не узнавал.

Дома, после больницы, не особо доверяя диагнозу, они договорились хотя бы раз в год отдыхать поодиночке. Они ведь образованные люди. А Гриша – творческий человек!

из африки

– Хана, отъездились! – зло проговорил Игорь Самсонов, и с досадой пнул колесо внедорожника, окрашенного в защитную маскировку. Внедорожник замер с расплющенным капотом у огромного баобаба. Из разбитого радиатора клубился пар. Спутниковый телефон здесь не ловил, – мертвая зона, – и Самсонов бросил его в машину.

– Ты че, дятел, не видишь, куда рулишь? Х*ли вылупился? Чего теперь делать?

– Не понимай! – ответил щуплый чернокожий проводник, преданно заглядывая Самсонову в глаза. Заглядывать в глаза было трудно. «Хозяин» был на две головы выше проводника.

Самсонов в кепке цвета хаки, надвинутой на глаза, в такой же рубашке и шортах, подбоченясь, огляделся. Вокруг на сколько хватало глаз рыжела выжженная солнцем савана. Лишь на севере у горизонта зеленело редколесье из кривых деревьев, неизвестного Самсонову вида, а сразу же за редколесьем волнами поднимались джунгли.

«До лагеря километров сто!» – прикинул Игорь, рассчитывая, сколько они накатали по саванне. Пешком не дойти. До вечера, приятели, оставшиеся в лагере, искать их не станут. Значит, ночевать придется под открытым небом.

Оранжевое солнце висело над горизонтом. До заката оставалось часа два. Ночь здесь наступала мгновенно.