Мундштук с русалкой

Только упаси бог приезжать раньше! Я давно знаю Нину Ильиничну: специалист она классный; и если мы будем терпеливы, то к десяти вечера она провернет половину работы. Явимся раньше – отматерит и, не исключено, что выгонит и тебя, и меня. А в десять Нина садится пить чай, – пояснил подполковник, открывая дверцу.

***

Обручев взглянул на часы: двадцать два ноль пять. Он стукнул в дверь и сразу услышал: «Да-да, входи!»

Сергей Петрович вошел в маленькую комнатку с одним окном за белой занавеской.

– Присаживайтесь, Сергей Петрович! – Нина Ильинична кивнула Обручеву на свободную табуретку.

 – Вовремя. На улице начинается дождь, поэтому сначала чай попьете вместе со мной, потом о делах. А то испорчу себе аппетит, – она устало улыбнулась.

– Ну уж, – усмехнулся, присаживаясь Обручев. – Не первый год. Вот она, такая уютная комнатенка с занавесками и чай с клубничным вареньем… Приведи сюда кого с завязанными глазами, в жисть не поверит, что находится в стенах морга.

– Пейте, пейте чай, товарищ подполковник, – никак не реагируя на его слова, пододвинула к нему чайник главный судмедэксперт.

– Жизнь и смерть всюду соседствуют через какую-то стенку. Только у них она настолько тонка, что мы не видим ее своим глазом. Но та – наша, и жизнь, и смерть. А здесь чужая смерть, да еще через кирпичную стену, в другом конце коридора к тому ж. А вообще знаете, Сергей Петрович, я не перестаю удивляться сволочному и животному в человеке. Вот он, опять конкретный случай, который просто невозможно представить! Кое-что мы уже успели сделать.

Понимаешь, в этом ящике оказались части от двух женских трупов, – не оборачиваясь, сообщила медэксперт. – И это совершенно точно.

Обручев вслед за Ниной Ильиничной переступил порог анатомички. Он напряженно, где-то в метре, остановился возле мраморного стола; однако отметил, как Нина Ильинична стала натягивать в углу, за распахнутой шторкой, резиновые перчатки. В это время за спиной подполковника отворилась дверь, и в зал вошли еще два медика и инспектор Юрий Ларионов.

Инспектор Ларионов вновь слегка побледнел, как и тогда в сквере, когда открыли ящик. На столе лежало расчлененное и уже обмытое тело молодой женщины: голова, верхняя часть туловища, нижняя, ноги – все отдельно. Обручев заставил себя внимательно присмотреться к трупу. По всем местам расчленений шли многочисленные, блестящие металлом зажимы, и несоответствие между верхней и нижней частями туловища сразу бросалось в глаза.