Недавно прошел дождь. Часть 1

За этим строго следили кондуктор и милиционер, находящийся всегда рядом при посадке и высадке пассажиров. Когда суета от рассаживания по местам закончилась, кондуктор прошел по салону, собирая по двадцать пять копеек за проезд. После того, как все пассажиры аккуратно оплатили, кондуктор вернулся к своему месту поблизости от шофера и солидно известил: «Можем ехать». Шофер молча кивнул, поправил фуражку, подергал рычаги, нажал на клаксон, и автобус начал выруливать на проезжую часть, объезжая вывороченные участки брусчатки.

Пассажиры замерли, боясь громкими разговорами помешать чуду техники занять свое место среди редких автомобилей и колясок извозчиков, но все обошлось, и мы поехали на Шарташ. Организованная группа пассажиров, следующих в Дом отдыха, во время поездки от полноты чувств запела. Неорганизованные, как я, оглядывались по сторонам, подставляли лица ветру, задувающему в открытый салон, всей грудью вдыхая необычный запах бензина.

Спешащие и гуляющие по тротуарам граждане смотрели в след проезжающему автобусу с интересом и неосознанной завистью, гадая – кто эти люди, по каким неотложным делам они едут автобусом.

По крайней мере, будучи на их месте, я думал точно так.

Цель моей поездки – старинное село Шарташ, расположившееся на берегу одноименного озера. В этом селе, в большом каменном доме живет мой деловой партнер Борис Лихтерман. Он очень просил меня приехать вечерком в субботу: «Посидим, поговорим, сколько уж не встречались вот так по-простому, за столом! Дети давно спрашивают: где дядя Павел, где дядя Павел? Жена, опять же, всегда рада, когда Павел Иванович в гости приезжает».

Знает Борис, что виноват, вот и хочет разговоры вести в домашних условиях.

Борис Натанович – хороший человек, но уже третий раз не выдерживает срок поставки скоб, которые куются у него в мастерской. В городе идет большое строительство и деревянных, и каменных домов, поэтому строительные скобы – очень хороший товар. А работа в мастерской Бориса стоит, потому что один из трех работников, видимо самый важный, пьет горькую, уже вторую неделю.

Борис свою мастерскую называет мануфактурой. Живи мы в Англии лет сто пятьдесят назад, никого бы это не удивляло, но в наше время слово «мануфактура» имеет другое значение. Как-то у нас зашел с ним разговор, и я спросил: «Борис, почему «мануфактура? Слово уж больно нерусское. Занимаешься кузнечным делом, да и работников у тебя всего трое. Называй просто – мастерская. Всем понятно и слух не режет».