Короли преступного мира

Из них вылезло несколько бравых парней, одетых в спортивные костюмы и черные кожаные куртки. Проскользнув в негостеприимную дверь ресторана, они оказались в роскошном фойе. Высокий, белобрысый, похожий на культуриста Вадик Зыбин, по прозвищу Зыбуля, легко и сноровисто расставил своих боевиков. Двое в фойе, один на лестнице на второй этаж, трое в зале. Тем временем к ресторану подкатила блестящая «тойота». Из машины вышли двое. Одеты обычно. На одном простая гражданская тужурка, вельветовые брюки. На другом – джинсовая куртка и широкие в белую полоску «бананы».

Неторопливо поднялись по ступенькам крыльца, вошли в распахнутую дверь ресторана. Швейцар в коричневом костюме с серебряными галунами низко и подобострастно поклонился – уж кто-кто, а он-то знал, с кем имел дело.

Двое спокойным шагом поднимались по бордовому ковру старинной купеческой лестницы. Было тихо, непривычно тихо: ресторан в это время был пуст или почти пуст, если не считать двух-трех клиентов за столиком у зашторенного окна.

Миловидная метрдотель у входа в зал настороженно улыбнулась.

– Пожалуйста, проходите, вот сюда.

Двое прошли в небольшую, но весьма просторную кабину, увешанную бордовыми бархатными занавесками. Белоснежный стол был накрыт – закуски и водка ждали проголодавшихся.

Незаметно появился изысканный молодой человек.

– Господа, в крайнем случае я здесь.

– Иди, – грубовато махнул рукой плотный мужчина в джинсовой куртке. Широкое холеное лицо нахмурилось, глаза стали жесткими.

– Садись, Мазоня, – сказал он, чуть-чуть потеплев взглядом.

 – Думаю, на зоне ты поотвык от нормальной жизни. – Усмехнулся. – Но ничего, мы тебя подкормим. Здесь все, что твоей душе угодно.

Мазоня сам налил себе и другу водки. Посмотрел на свету на переливающуюся радугой зовущую жидкость.

– Фраеров к ногтю! – засмеялся он и залпом выпил свою рюмку.

Друг лишь усмехнулся, садясь с ним рядом.

– Вот что, Мазоня, ты, конечно, не с европейского курорта вернулся. Это я понимаю. Но… забудь зону. И психологию зонную забудь.

Там всякие выходки, блатные словечки… Ни к чему они нам. Сейчас ты другой, и жизнь тут пошла другая.

Мазоня вскинул голову и понимающе скользнул глазами по чуть-чуть опухшему деловому лицу соседа, глаза у которого горели немного мутным, но горячим светом.

– До меня дошло, Мотыль, что-то дошло.

– А ты клади себе икорки… кетовая, – посоветовал дружески Мотыль и подвинул к Мазоне блюдо с икрой. – Как видишь, мы еще живем. А Мотылем тоже не зови.