Светопись

Светопись

Евгений Пичугин

Приключения русского художника Ванейки Григорьева, который вместе с посольством Ивана Грозного приехал в город Лондон. Царь Иван сватается к английской королеве Елизавете, та, из ревности, строит политические козни, а Ванейка пишет портрет прекрасной незнакомки из дворцовой библиотеки.Чем закончатся приключения художника, сможет ли он избежать царского гнева и узнать, кого же он запечатлел на портрете, вы узнаете прочитав эту историческую повесть.

Евгений Пичугин

Светопись

История бывшего царского посольского человека Ванейки Григорьева, рассказанная им в кабаке Двинского порта.

Записана по его рассказу на память монахом Сергием в келье Антониево-Сийской обители по возвращении оного от трудов мирских в зиму года 7081-го.

I.

Родился я в Москве, когда молодой государь Иван Васильевич начинал правление, вместе со своими избранниками. Отец мой приходился родственником воеводе Адашеву и с юных лет состоял при нём на государевой службе.

Служба была беспокойная, дома сидеть не дозволяла – родитель ездил в германские земли для знакомства с тамошними правителями и знатными людьми, ища торговых и военных союзников для московского царя. Поездки часто были неофициальные, так как западные соседи Московского царства – поляки и шведы, русских государевых людей не жаловали и чинили всяческие препятствия. К торговым людям относились проще и, имея с собой достаточное количество денег, можно было добраться хоть до самого Парижа.

Матушка, ожидая отца, оставалась в Москве под надзором строгой свекрови, моей бабки. За семь лет супружества она родила троих сыновей и дочь. Последними родами она умерла от горячки. Отец, редко бывающий дома, второй раз жениться не стал, оставив московский двор и воспитание детей на плечах своей матери.

II.

Бабка выучила нас с братьями грамоте и счёту, сестре сии науки не полагались. Когда отец приезжал домой, мы помогали ему в делах служебных. Позже, он стал брать в заграничные поездки старшего брата, а затем и меня.

Для большей достоверности, да и для личного прибытка, кроме государевых дел, отец действительно торговал в европейских землях, и мы вели учёт его товарам.

К двадцати годам я побывал во многих городах, выучил языки – немецкий, голландский, немного французский и английский.

Как-то раз, уже в позднюю осень, оказались мы с отцом и старшим братом в городе Брюгге, на самой границе голландских и французских земель.