Белый хакер

– Уж не влюблен ли ты в нее, часом?

– В такую девушку влюбиться не грех. Умная девушка – это всегда клад, а такая, как эта, в особенности!

– Но как ее звать ты, конечно же, не знаешь?

– Все выступали под псевдонимами. Об этом могут знать только организаторы. Но могу сказать, какой у нее псевдоним.

– И какой же?

– Гера.

– Хм… Конечно же, Гера. Богиня, настоящая госпожа. Жена Зевса. Эта девушка не без тщеславия.

– Думаю, что к своему псевдониму она относится с иронией.

– Кажется, я тебя понял.

Если вспомнишь что-нибудь еще, так непременно сообщи, – закончил разговор Анри Обрайн.

– Обязательно позвоню, – отвечал Франсинс Тафт, даже не попытавшись скрыть накатившего облегчения.

Поднявшись, он заторопился в сторону припаркованной машины, невольно отвернувшись от ветра, ударившего в лицо колючими брызгами. Кому сейчас было хорошо, так это малышне, что деловито копошилась под струей фонтана.

Анри Обрайну невольно вспомнилось собственное детство в Бостоне и большой парк недалеко от дома, с могучими деревьями, подпирающими небосвод.

Тогда ему казалось, что парк находится на другой стороне вселенной. В его детстве тоже был свой фонтан, с такой же ласковой и теплой водой, в которой беззаботно плескались он сам и его приятели. Помнится, вокруг фонтана на высоком парапете стояли каменные серые утки с короткими красными клювами и внимательными черными глазенками, обращенными прямо к вздымающемуся фонтану.

Теперь от того парка мало что осталось. Теснимый небоскребами и деловыми центрами, парк сжался до небольшого сквера, а там, где когда-то были симпатичные утята, какой-то предприимчивый ресторатор открыл летнее кафе с большой верандой. Детей там увидишь теперь нечасто, так что этой детворе можно позавидовать.

Подняв воротник, Обрайн прошел мимо молодой мамаши с иконописным ликом, державшей в руках младенца. В какой-то момент ему захотелось обернуться, чтобы удостовериться в своем первом сильном впечатлении.

Пожалуй, не стоит разочаровываться, пусть она так и останется для него Мадонной, держащей в руках младенца.

* * *

Вторая встреча состоялась с профессором Колумбийского университета Адамсоном Дженкином, к которому очень подошло бы прозвище Человек-Костюм. Модный стального цвета костюм сидел на нем столь впечатляюще, что невольно казалось, будто бы он родился в пиджаке и идеально отглаженных брюках.