Капкан для медвежатника

– ?К тебе можно?

– ?Входи, – разрешил Савелий чуток сорвавшимся голосом.

Лиза вошла и... осталась.

Обратно в Москву они вернулись уже вместе. Кити, конечно, был дан от ворот поворот (он нашел всего лишь несколько минут, чтобы объясниться с ней), и она ушла из жизни Савелия Николаевича Родионова молча и с гордо поднятой головой. Екатерина не привыкла, чтобы ее оставляли из-за другой женщины, потому что прежде такого не случалось. Однако глаза ее были сухи...

* * *

– ?Я слышала, ты обвенчался и сделался женатым человеком, – произнесла с улыбкой Кити.

 – Поздравляю. – Прозвучало вполне искренне.

– ?Благодарю, – ответил Родионов, совершенно не зная, что делать дальше: продолжать разговор с Вронской как со старой знакомой, либо, сославшись на занятость, откланяться и уйти, как это происходит с малознакомыми людьми. Конечно, воспитание, полученное Савелием на Сухаревке, могло позволить ему просто махнуть Кити рукой на прощание и спокойно удалиться, но кровь.

.. Кровь у Савелия Николаевича Родионова была дворянской, а посему он вежливо улыбнулся и галантно поцеловал Кити ручку. Ведь любовница – это в какой-то степени родня. Хотя и бывшая...

– ?Ты прекрасно выглядишь, – в ответ улыбнулся Савелий и добавил. – Впрочем, как всегда.

– ?А ты, как всегда, обольстителен, – не сводя с Родионова заинтересованного взгляда, сказала Вронская. – Ум-м, – она изобразила ласковое рычание. – Так и съела бы тебя.

– ?Меня есть не надо, – как можно спокойнее принимая ее взгляд, ответил Савелий Николаевич.

 – Давай я лучше угощу тебя кофеем с эклером. Хочешь?

– ?Хочу, – просто ответила Кити и взяла Савелия под руку. – Так куда мы пойдем?

– ?В кондитерскую. Не возражаешь?

– ?Ну что ты, там так мило!

В кондитерской публики почти не было. Они вошли и сели за столик на двоих.

– ?Чего изволите? – спросил прилизанный официант в белых узких брючках и белом же куцем пиджачке, похожем на фрак без фалд.

Словечко «официант», произносившееся как «официянт», было новым, а вот повадки у этой категории прислуживающих остались старыми и мало чем отличающимися от манер половых в обычных трактирах. То есть наличествовала приторно-сахарная улыбка, готовность немедленно броситься исполнять заказ посетителя, неизменный пробор посередине головы с набриолининными волосами, крахмальное полотенце, переброшенное через руку, и выжидающий чаевые взгляд.