Литерный поезд генералиссимуса

Снимок всецело передавал обстановку на фронте: лица офицеров напряжены, озабочены, в глазах усталость. На второй фотографии был отмечен эпизод выезда Сталина на левый берег реки Угры в район Юхнова. Иосиф Виссарионович стоял в сопровождении немногочисленной охраны и командующих. А вот на третьей фотографии он рассматривал карту районных военных действий. Было видно, что разговор случился где-то в тенистом дворике. В небольшом отдалении стояла полуторка, в кузове которой сидели три красноармейца и два офицера из охраны Сталина.

Иван Серов подавленно молчал, не смея поделиться обременительными сомнениями: «Нужно ли ехать Верховному главнокомандующему в штабы фронтов по дорогам, разбитым разрывами снарядов, развороченным гусеницами танков, где в прифронтовых советских тылах продолжают оставаться недобитые элементы и шастают диверсанты. К чему подвергать себя смертельной опасности?»

Но Серову было известно, что Сталин тщательно продумывал каждое свое решение, значит, в рискованной поездке существовал некий глубинный смысл, о котором он даже не подозревал.

– Теперь мне все ясно, товарищ Сталин. А знает ли о предстоящей поездке товарищ Берия?

– У товарища Берия сейчас очень много работы, я бы не хотел его отвлекать. Думаю, что с этим заданием вы справитесь без его содействия… А о своем решении я ему скажу… за день до отъезда. И еще вот что, состав должен быть старый, неприметный. Такой, на котором я разъезжал в Гражданскую близ Царицына.

К роскоши я не привык, – улыбнулся Сталин. – Как-нибудь доберусь и на старом. Главное, чтобы ехал. Даю вам два дня на подготовку.

– Разрешите исполнять, товарищ Сталин?

– Идите, – сказал Сталин, подняв со стола курительную трубку.

Глава 2

31 июля. Руки в гору!

Планер, преодолев на большой высоте линию фронта, пошел на снижение. Через иллюминатор Михаил Свиридов видел, как в стороне, в нескольких километрах от предполагаемого места высадки, вспыхнул костер, ярко осветив вспаханное поле, и тотчас погас.

Дважды куда-то в темноту шарахнули зенитки, блеснув огнем, а затем на землю вновь навалился тяжелый мрак.

– Пора, – сказал механик, посмотрев на парашютистов, и распахнул дверцу планера. В просторный салон тотчас ворвался поток холодного воздуха. – На выход!

Свиридов поднялся со скамьи и подошел к самому краю. Земли не видать, одна лишь беспросветная темень, которая не имела ни начала ни конца.