Вы всё жжёте! Том 1

Я открыла шкатулки и начала перебирать драгоценности, откладывая самые дорогие. Буду носить все время с собой — и объем груди увеличится, и без денег при удачном побеге не останусь. Неизвестность пугала, но еще больше пугала грядущая известность с Антуаном.

К ужину я спускалась, собираясь играть роль послушной племянницы. Честно, искренне собираясь.

— Николь, Элоиза на тебя жалуется, — сказал нехорошо хмурящийся дядя. — Этот брак — для тебя прекрасный вариант, не упрямься.

— Я бы предпочла менее прекрасный вариант, при условии, что выбрала бы его сама.

— Тебе нужен выбор?

— Да.

— Хорошо, — неожиданно согласился дядя, — будет тебе выбор.

Согласие было подозрительным, но пояснять что-то ни дядя, ни тетя не стали. Лишь сказали, что все узнаю буквально через пару часов.

И вот я сижу в узенькой монастырской келье, с ужасом осознавая, что весь выбор, который мне предложили, — это выбор между Антуаном и постригом. Заблокированный Дар ощущался сосущей пустотой в груди, что причиняло прямо-таки физическую боль.

Маг застал меня врасплох, иначе у него никогда бы не получилось провернуть эту гадость. Сначала тетя отвлекла, а потом было уже поздно. Да еще две монахини удерживали, чтобы я сгоряча не наделала глупостей.

— Вам у нас понравится, леди, — вспомнились ласковые слова настоятельницы. — Тишина, покой, молитвы и никаких мужчин. От последних вы будете избавлены навсегда, если сделаете выбор в нашу пользу. Сестры с Даром весьма редки, мы их любим, ценим и уважаем.

Осталось только положить Дар на алтарь Богини. Я заметалась по келье, больше напоминавшей пенал: узкое помещение, в котором между кроватью и стеной даже не хватило места на прикроватную тумбочку. Впрочем, тумбочки здесь не по уставу — для хранения личных вещей предназначался крошечный сундучок, стоящий на полочке. На вопрос, где держать хотя бы сменную одежду, принесшая облачение послушницы монахиня удивленно пояснила, что у них одежда не относится к личным вещам. Личные вещи — это то, что хочется сохранить на память о прошлой, мирской жизни.

Но, Богиня, мне и вспоминать-то пока не о чем!

Дядя Жерар, как ты мог подстроить такую пакость? Или это тетя Элоиза? Конечно, тетя! Только женщина способна на столь изощренное издевательство. В кабинете настоятельницы тетя ехидно заметила, что ее удовлетворит любое решение: выберу брак — наша семья получит влиятельных родственников, выберу служение Богине — к Жану-Филиппу перейдет мое наследство.