Королевская кровь-4. Связанные судьбы

— Здешние врачи — перестраховщики, — доверительно продолжал виконт, — и я ни в коем случае не хочу нарушать режим, но и огорчать ее величество повторно не желаю. Вы же знаете об инциденте на посольской встрече? — Он, словно волнуясь, сжал руки, и Степан Иванович холодно кивнул. — Я был не в себе и мне нет прощения, но королева была так добра, что позволила мне просить у нее извинения на своем дне рождения. Я не успел, увы.

— К чему вы клоните, Кембритч? — медленно, раскатывая слова, поинтересовался Хорошевский.

— Я прошу вас взять меня в сопровождение завтра, — сказал Люк, — а после церемонии, обещаю, я вернусь в больницу. Меня не будет несколько часов. Но я смогу наконец-то извиниться и принять награду. Что вы думаете, Степан Иванович?

— Ладно, — произнес посол после долгих раздумий. — Но вы будете должны мне услугу, виконт. Я ухожу через телепорт завтра в пять вечера. Будьте в посольстве в это время.

— Благодарю вас за понимание, — с жаром сказал виконт и постарался, чтобы вся его фигура выражала безграничное обожание и благодарность.

Около одиннадцати вечера в столичный дом Кембритчей постучался человек. Одет он был совсем не по погоде — на улице моросил холодный вязкий дождик, а мужчина нетерпеливо переступал ногами в слишком больших промокших тапочках, поправлял странный плащ, больше похожий на больничный коричневый халат, из-под которого виднелись светлые пижамные брюки.

Пришлось идти почти два квартала пешком, прежде чем удалось поймать такси. И хорошо, что по пути не попался какой-нибудь журналистик, иначе вся Инляндия завтра бы обсуждала шокирующие заголовки утренних газет.

Поздний гость чертыхнулся, постучал еще раз дверным молоточком, достал из широкого кармана телефон и начал искать нужный номер. Но звонить не понадобилось — дверь открылась, и невозмутимый дряхлый дворецкий произнес величаво:

— Добро пожаловать, молодой лорд. Ваша матушка уже несколько раз спрашивала о вас.

Люк покрутил замерзшим носом и усмехнулся — для старого Уо́лдреда, работающего у матери, сколько виконт себя помнил, и графиня Кембритч все еще была «молодой леди».

Уолдред принял у Люка промокший халат, аккуратно перекинул его через руку, предложил сухие туфли.

— Нет-нет, — сказал беглый виконт, — мне сейчас нужно переодеться, я промок насквозь. И распорядитесь принести мне чего-нибудь согревающего, Уолдред.

— Ваши покои протоплены, там вас ждут одежда и кувшин превосходного грога, — не обращая внимания на мокрые следы от носков лорда, сообщил дворецкий.