Единственная для Севера

Не то, чтобы я сильно хотела замуж, скорее было любопытно. И вообще, а вдруг?

Я рисовала его, моего избранного, в воображении как высокого, сильного, влюблённого в меня просто до умопомрачения. Прямо видела, как он столбенеет при виде меня, глаза загораются красным, он хватает меня на руки, и... Мы мчимся к прекрасному будущему, а мои родные машут платочком и вытирают слезы радости.

Я хмыкнула.

- Алесия! - к голосам сестёр добавился мужской, и я стремительно обернулась.

- Генри! - завизжала, бросаясь навстречу и повисла на шее у брата не заботясь о платье и не помня себя от радости.

- Генри! Как ты здесь оказался?! Тебе же ещё два месяца учиться! Ты что, сбежал из академии?!

- Тише ты, лисичка, - братец поморщился,- оглушила совсем.

Он отцепил мои руки, разглаживая новый, с иголочки, сюртук.

- Отпросился я у декана. Вдруг найду среди северянок свою истинную, - он улыбнулся, лукаво мне подмигивая.

Я засмеялась в ответ и радостно чмокнула Генри в щеку.

- Ты был дома? Показался родителям?

- Угу. Отец при виде меня решил, что я образумился, бросил академию магии и займусь наконец, семейным делом.

- Отец опять расстроился, да?

- Ничего, он меня простит, - ухмыльнулся брат, - хотя в его ювелирном деле магия ой как пригодилась бы, но у меня то дар слабоват, не то, что у тебя, сестричка.

Я быстро закрыла ему рот рукой. Говорить о магическом даре у девушек, было не принято. Маги, это мужчины. А задача женщин передать свой дар, если он есть, сыну.

Раздался вопль, и малышка Ксю, точно также, как я, повисла на брате.

Он, смеясь, подхватил её на руки и закружил.

- Ксю, как ты выросла!

- Да, выросла! А платье с птичками отдали Листе, а туфельки на высоком каблучке, купили Алесии! - тут же поведала свои детские горести брату мелкая егоза.

Генри опустил её на землю и серьёзно спросил:

- Сколько тебе лет, Ксю?

- Восемь, - нахохлилась малышка.

- А Листе и Алесии?

- Листе 17, а Алисии 20 скоро, - сообщила Ксю.

- Ну вот. У них такие красивые платья и туфли, потому, что им замуж пора, кто же их в старом и некрасивом возьмёт, - серьёзно сказал брат.

Я захохотала.

- Генри, наряд Ксю дороже, чем наши с Листой вместе взятые!

- Неправда, - топнула ножкой обутой в алый башмачок наша вредина и надулась, смешно выпятив нижнюю губу.

- Правда в том, - вмешалась Листа, - что ты, зайка, просто самая лучшая!

Чмокнув младшую с двух сторон и повиснув на брате, мы гурьбою двинулись к площади.

Глава 2

На площади царила суета.