Попаданка за штурвалом

Старшая жрица поджимает губы, но вслух не возражает, всё же я регулярно пополняю не только личный мешочек Карин, но и казну храма, делаю щедрейшие пожертвования.

Когда мы добираемся до главных ворот, экипаж уже ожидает снаружи. Кучер нервно меряет расстояние между стеной храма и пустым вазоном — лошадка как раз доедает последний лист росшего в нём цветка. При виде меня кучер шумно выдыхает, не скрывая облегчения, всплёскивает руками, но своё мнение, как и положено хорошему слуге, оставляет при себе.

В экипаж я забираюсь с помощью Карин — горничных я с собой в храм не беру. Ни горничных, ни компаньонку, тихо меня ненавидящую за разбитые мечты о частых светских выходах.

Хлопает дверца, экипаж почти сразу трогается, и я, задёрнув штору, устало откидываюсь на спинку сиденья.

Жених, говорите?

Похоже его визит связан с тем, что я недавно отметила совершеннолетие. Напоминать о себе письмом или подарком он не стал, зато заявился лично. Впрочем я допускаю, что родители просто не упоминали о его знаках внимания и тем более не давали мне его писем, а отвечали от моего имени сами — боялись, что пространные цитаты из молитвенника произведут на беднягу неизгладимое впечатление. Кому нужна жена с приветом?

Ничего, я и без писем справлюсь — пускай бежит, теряя тапки. Возможно, мой жених хороший человек, но он мне чужой.

С какой стати я позволю ему распоряжаться моей жизнью?

Хорошо бы добиться отмены помолвки… Но как? Я пять лет убеждала родителей, что в голове у меня ничего, кроме молитв, я просто не могу говорить с ними серьёзно, как взрослая. Открыть обман? — Нет, нет и ешё раз нет, последствия обернутся катастрофой. Может, сказать, что собираюсь дать обет безбрачия? — Слишком неубедительно. Эх, мне стоило заранее подготовиться к подобному разговору. Да и про жениха разузнать стоило, а я отмахнулась, увлеклась своими делами, забыла про него напрочь. Кто же знал, что он вылезет, да ещё так внезапно?

Весь путь до дома я прикидываю, что можно предпринять, но здравых идей нет.

Экипаж останавливается, у меня от страха и дурного предчувствия холодеют руки, но я справляюсь с собой и чинно выбираюсь на мостовую. В конце концов пока ведь только знакомство, верно?

— Дженсен, дочка! Святые Ветра, скорее же.

— Матушка, что случилось? — вместо того, чтобы поторопиться я наоборот останавливаюсь и кланяюсь. — Храните вас боги, матушка.