Кружевница

Как оказалось, отец после ярмарки потратил два дня, выискивая, куда бы меня пристроить. Городские часто брали детей из бедных семей в услужение и даже платили родителям за ребёнка. Отец хвастался, что сторговался за пять серебряных монет. Конечно, поискать ему пришлось немало. Пекари отказывались брать девочку, горшечники сразу интересовались физическим здоровьем, а просто прислугой я по возрасту не подходила.

— Собирай Юльку. Завтра с утра Тим и повезет, — завершил отец разговор.

— Да как же завтра? — запричитала мамка.

— От болячек ещё не отошла.

— Хватит! — хлопнул отец по столу ладонью.

От неожиданности я подпрыгнула так, что чуть не выдала себя, но, похоже, родителей ничто не могло отвлечь.

— Сколько можно кормить эту приблуду?! — рявкнул отец. — Толку от неё никакого, одни затраты. Собирай всё: и плащ, что с меховой подбивкой, и сапоги, что по весне справляли. Поедет с утра.

— Да как же дитятко… Да чужим людям отдать в услужение, — продолжала причитать мамка. В этом месте я тоже чуть не всхлипнула.

Мне иногда казалось, что меня мамка любит больше родных сыновей.

— Я сказал не в услужение пойдёт, а к мастерице. На пять лет, — более спокойным голосом пояснил отец.

— На пять лет за пять серебряных монеток?

— Так её кормить и одевать пять лет будут, — продолжил отец. — Если выучится чему путному, то в деревню вернётся, на приданое себе заработает.

Приданое мамку волновало всегда. Потому она ещё немного пошмыгала носом, высморкалась в передник и вышла из комнаты. Отец за столом тоже засиживаться не стал.

По звуку шагов определила, что пошёл он, скорее всего, проверять, как братья устроили лошадей. Я же потихоньку выбралась из своего укрытия и шустро забралась на подоконник. Спрыгнув позади дома, побежала в сторону дровяного сарая, крепко сжимая в руках бутылку с рыбьим жиром.

Из всего услышанного я уяснила то, что завтра поеду в город. О! Город это моя мечта! Отец ни разу не брал меня, когда отправлялся с обозом. Кроме того, про рыбий жир вряд ли кто вспомнит, потому разумнее припрятать бутылку сегодня, а завтра потихоньку засунуть в свои вещи.

Будущее путешествие меня не пугало. Наоборот, хотелось посмотреть на что-то новое. Мамку, конечно, жалко. Люблю я её. Но отец пояснил, что обучать меня будут только пять лет. Я уже загорелась желанием выучиться чему-нибудь полезному и заработать себе на приданое. Знать бы ещё, чему будут меня учить.

Вот помню, мельник посылал свою дочку учиться какой-то «кулинарии».