Некрасавица и чудовище

От чего, впрочем, матушка зарделась, как маков цвет.

— Оставлю вас одних ненадолго, — говорит она и выходит. — Вы познакомьтесь.

Силан Дрейн смотрит на меня и кривит губы. Я поднимаю глаза и смотрю в его совершенное лицо. Мы молчим.

— Ты некрасива, — выносит он суровый приговор.

Я немею, тихая радость исчезает, рассеивается, словно дым. Разве так следует говорить со своей будущей женой? Почему он настолько груб? Мои мысли в смятении.

Он становится с левой стороны.

— Твой глаз совсем не видит?

Не совсем. Могу различить движение: маг машет рукой, но вижу я нечетко.

— Все-таки магия не всем женщинам к лицу, — продолжает рассуждать он. — «Пелена истины»... Звучит гораздо красивее, чем выглядит. И какую же истину ты видишь?

Я внутренне сжимаюсь, тошнота подкатывает к горлу, желудок скручивает. Все мышцы напрягаются. Смотрю на носки своих туфель.

— Ну не то чтобы страшна, но прямо скажу: я удивлен.

Он обходит меня, останавливается позади.

Чувствую, что мои щеки начинают гореть.

— Да, самая красивая часть моей невесты — это приданое, — продолжает он. — Но мне сказали, что ты послушна и тебя не разу не пороли. Или ты просто безвольна?

Я еще ниже склоняю голову.

— Отвечай! — неожиданно громко говорит он. — Твой будущий супруг задал тебе вопрос!

— Да, меня ни разу не пороли.

Говорю тихо. Самой противно, что голос шелестит, словно сухой осенний лист.

— Уф... — смеется он. — А то я уже заподозрил, что ты немая. Нет, не то чтобы это минус для супруги, но все же.

Силан взял меня за косу, перебросил ее вперед.

— Жесткая, — резюмировал он. — А волосы благородной девы должны быть, как шелк.

Тут я посмотрела прямо на него.

— Почему вы так говорите со мной? — сейчас голос звучал резко.

— Потому что не желаю этого брака, потому что разочарован видом своей невесты, и кто-то должен за это поплатиться.

Силан Дрейн отвечает холодно, в его словах — угроза. И я сразу же понимаю, кто этот «кто-то». Пытаюсь изо всех сил осознать, ради чего отец решил устроить наш брак, да еще и так поспешно. Закрываю глаза. Нет, не может быть, это просто дурной сон.

Но я продолжаю слышать, как жених втаптывает меня в грязь с беззаботностью жестокого избалованного мальчишки, пока наконец небрежно не защелкивает на моей руке помолвочный браслет.

А потом его горячие сухие губы касаются моей щеки.

— Дорогая невеста, увидимся с вами на свадьбе и... на брачном ложе.

Он усмехается.

Это ухмылка, сальная и гадкая, до сих пор стояла у меня перед глазами.