Избранница Дикой Охоты

Всё это было лишь месяц назад, но услужливая память напрочь подтёрла их, оставив чёрные бессонные ночи и дни, полные бессмысленного существования. На работе никто не ожидал, что я выйду раньше срока из принудительного отпуска, а я не могла больше оставаться один на один с мамиными вещами, которые нужно было разобрать, духами, которые пахли ею, и кипой семейных альбомов, в которых она бережно хранила наши с Колей фотографии.

Я нырнула в работу с головой, чтобы отгородиться от бесцельности собственной жизни, обступившей меня со всех сторон. Только бы перетерпеть этот последний день!

***

Поминки прошли на удивление тихо. Немногочисленные мамины подруги по одной подходили с соболезнованиями, то сочувственно поглаживая меня по руке, то предлагая любую помощь. Я, конечно, отказывалась. Когда-нибудь, когда у меня найдутся силы, я займусь продажей её квартиры, что-нибудь придумаю с её вещами, но только не сейчас.

Елена Петровна – мамина старшая сестра – как и всегда сурово отчитала меня за излишний трудоголизм. Впрочем, долго волноваться о моём состоянии она не стала, тут же переключившись на обеспокоенность Коленькиным здоровьем.

- Ох, горюет мальчишка! – причитала она, вцепившись в моё запястье, чтоб я не сбежала куда подальше. – Как бы не сделал с собой ничего.

Николай глушил «горе» по другую сторону длинного стола, раздражённо отмахиваясь от жены. Глаза братца бегали, пальцы дрожали, он то и дело дёргал головой – лишь слепой (или тёть Лена) могли принять это за горе. На меня он не смотрел, только постоянно заглядывал в телефон, словно ждал чего-то.

- Ты бы присмотрела за ним, Агаточка, – встревоженно шептала тётка.

Хотелось спросить, где она была, снабжая маму деньгами взаймы и даже не интересуясь, на кой чёрт той сдались столь крупные суммы, но я сдержалась. Ругаться с ней на глазах у Коли, только и ждущего повода для скандала? Нет уж, увольте. Ничего не оставалось, как молча ковырять вилкой в салате.

Отсидев положенные приличиями два часа, я сбежала. Отговорилась работой – и безбожно соврала. Просто больше не могла выносить тёткиных причитаний, скорбных воспоминаний, пьяный взгляд Николая. В спину, конечно, полетели возмущённые, а то и сочувственные шепотки, но меня это не волновало. Только бы добраться до квартиры, накрыться с головой одеялом и заснуть. К моему облегчению, брат даже не посмотрел мне вслед, отправляя кому-то сообщение.

Липкий мягкий снег сменился мелким холодным дождём.