На Грани любви

Солнышко уже вплотную приблизилось к кронам деревьев, и сейчас, сидя на скальном карнизе, краем уха я улавливала голоса друзей, однако мыслями была от них далеко. Я вся словно растворилась в закате, который кровавыми разводами залил небо, порозовил зеленые кроны деревьев, зачернил торчащие тут и там скалы. Наша пещера находилась невысоко, на скальном массиве, и ветви деревьев шуршали буквально у меня под ногами, но они не мешали смотреть поверх них на темнеющее небо.

— Закат красный — завтра ветер будет.

— Блин, напугал, — я вздрогнула, настолько погрузилась в себя, что не заметила Макса, который подошел ко мне совсем неслышно.

— Есть идем, халявщица! Девчонки там шуршали, супчик варили, а ты спряталась, — привычно подтрунивал он.

Между нами за годы учебы сложился воинствующий нейтралитет: я злокозненно звала его Рыжим, за что он жутко обижался, хотя его волосы, и вправду, были редкого оттенка золота, а глаза — цвета волнующегося моря, не тогда, когда голубизна или зелень режет глаз своей прозрачностью и чистотой, а когда море уже неспокойно и желтоватый песок со дна смешивается с голубизной воды и создает невероятный оттенок зеленого, через который просвечивает желтизна дна. Цвет получается слегка мутноват, но при этом удивительно красив! Никогда и ни у кого не видела ничего подобного. Этот парень родился на берегу моря, наверное, так и должен выглядеть какой-нибудь русал, да и характер у него такой же — переменчивый, немного колючий и несмотря на взаимную симпатию, общего языка мы так и не нашли, поэтому и поддевали друг друга, наслаждаясь удачными шутками и пожимая плечами после неудачных. Сейчас он пытался уколоть меня тем, что я девушка и должна была бы готовить ужин, а я бессовестно слиняла. Но это тоже было неким ритуалом, готовить я не люблю. Нет, конечно же, умею, может, не так хорошо, как хотелось бы, но довольно сносно, чтобы не мучить себя сухим пайком, живя в одиночестве. Если вдруг в походе, оказывается, что я — единственная девушка, то готовлю. Однако сейчас нас трое и поэтому я, ничуть не стыдясь, потопала за ним.

О пещере следовало бы сказать отдельно. О да, искали мы ее очень долго! Димка, еще будучи ребенком, бывал здесь с отцом и потому, в наш первый поход, легкомысленно пообещал ночлег в пещере. Там, говорил он, есть одна-единственная огромная туя, а возле нее — вход.