Баба Яга против!

— И что же мне делать?

Иван-дурак двинул бровями вверх, потом двинул вниз. Вправо и влево. Молвил наконец:

— Вернуться можно. Мы уже починять вашу горницу закончили. Теперь у старшего царевича, Василия, орудуем. Батюшка ваш, царь Берендей, коврики за провинности делать не станет, ни из волков, ни из сыновей...

— Не подходит, — уперся Иван-царевич. — Я с подвигами возвращаться обещал.

Иван-дурак кивнул. Понятное дело.

— Ну, тогда можно дальше пойти. Пешочком. Подвиги — их ведь самому добывать надо, ваша милость.

Вообще-то, Иван-дурак не очень любил строить из себя умного, но больно Волка непутевого жалко было.

— Баба Яга говорит, что знает, где жар-птица живет. Подскажет вам, ваша милость, если вежливы будете. Очень она строгая.

Иван-царевич так и подскочил, где стоял.

— Ты бабу Ягу видел?! И живым ушел?!

Иван-дурак осклабился.

— Можно и так сказать... Но дорогу к жар-птице показать баба Яга предлагала.

— А ты что же?..

— Ну, мне жар-птица не нужна, ваша милость.

Иван-царевич рассмеялся.

— Ничего ты не понимаешь, болезный! Жар-птица — это же!

Иван-царевич потряс кулаком, и это должно было объяснить все.

— Только как я буду жар-птицу добывать без коня... — озадачился Иван, который царевич.

Ну да, сапожки сафьяновые развалятся.

— Господь дал вам ноги, ваша милость. До бабы Яги дойти хватит. А там — может, она вам коня богатырского справит... Она ведь весь народ лесной в кулаке держит. Верно, Серый Волк?

Волк тоскливым взглядом посмотрел на одного Ивана, на другого.

— Далече идти-то? — стукнул Иван-царевич каблуком о каблук нетерпеливо.

— А вон туда, полянка приметная, огромная темная ель на берегу большого болотца, версты три, наверное... Только на болотах осторожно, ваша милость, и в гости к ней не напрашивайтесь!

Иван-дурак прокричал это уже юному царевичу вслед.

— ...ВАШИ ноги не выдержат, — закончил он тихо и чуточку злорадно.

Покосился на Серого Волка со вздохом.

— Так я, это... — пробормотал Серый Волк, — проводить бы царевича мог...

— А тебе оно очень надо? — нахмурился Иван-дурак.

Волк попятился в испуге.

— Ты... о чем? Да и кто ты такой?

— Я тоже Иван. Только дурак. Потому объясни мне — на кой тебе служить царевичу и виниться за съеденную лошадь?

— Ну, так это...

— Он ее проворонил, он и виноват. Серый, ты же Волк! Возьми себя... в лапы, что ли. Вот был бы царевич тебе другом — другое дело. А из чувства вины?!.