Баба Яга против!

Выпить чаю, посмеяться, загадки позагадывать, и не надо быть добрым, милым или вообще каким-угодно. И даже если пропадешь на всю зиму и пол-весны, ничего не изменится. И так же будут тебе рады. Просто тебе. Просто тому, что ты есть вот здесь и пьешь чай или приносишь фрукты заморские.

А у людей как — пока ты есть и исправен, все хорошо, все довольны, все тебя любят. А вот тебя нет или поломка случилась — внутренняя ли, внешняя ли — подождут для приличия, а коль в систему вернуться не можешь, не хочешь, выпадаешь, молчишь в камышах, заявить о себе сил нет — память о тебе стирается, а ты теряешь всякое значение.

И есть тому логичное объяснение: у людей достаточно своих хлопот, твои вмещать просто некуда, особенно если из тебя про них надо полчаса выспрашивать. И как-то вечные несостыковки получаются.

И вроде все нормально, и ничего нет в этом страшного, а все ж... Мир не для тихих улиток, которые без домика никуда — выманивать их выглянуть наружу никто не станет.

И так удачно вышло сделаться бабой Ягой.

— Да я и без носа ему не счастье, — фыркнула Яга, хорохорясь. — Ну, какое из меня счастье? Знаешь, Кики, что в нашем мире еще выдумали?

— У вас чего там только нету, — отвечала Кикимора, отбрасывая в огонь кожуру банана, и потянулась за вторым.

— Придумали такую штуку — агенства знакомств. Приходишь, или, вообще, из дома регистрируешься и — та-дам! — можешь посмотреть портреты тех, кто ищет вторую половинку, выбрать по своим запросам...

— Ого! — присвистнула Кики. — Это ж как царевичам портреты невест привозят на подбор? Удобно.

И что, каждому можно посмотреть?

Яга кивнула и кровожадно разрубила апельсин пополам. У Кики водились только отличные кинжалы. Хозяйкой она была отменной. Да и муженек Леший руку не только на ножах набил.

— Понимаешь, наврать о себе можно ведь что угодно. И портрет отправить любой.

Яга скользила ножом по апельсиновой кожуре туда и сюда, и аромат наполнял овраг, а оранжевые шкурки падали ей на колени в старый балахон. А она все думала о своем.

— Не понимаю я людей, Кики.

Они вместо того, чтобы думать, говорят. Часто совсем не то, что думают. Потому что не знают, что думают, или думают, что знают. Или вовсе не думают. А зачем говорить, если это все равно сдует все ветром? Это как несоответствие внутри и снаружи... Мне мешает. Не знаю.

Кики наклонила голову и кивала.

— Люди, — снисходительно развела она руками, — что ты от них хочешь? Народ глупый и посредственный. Хотя и ты ведь одна из них, все время забываю.