В конце истории подала в отставку

И ладно, когда было военное время, но с наступлением мира это скорее напрягает, нежели успокаивает. Я права?

— Д… да… — робко произнесла она, смущённо отводя взгляд в сторону. — Я рада, что вы, леди Элайджа, меня так хорошо понимаете.

— Однако я боюсь, что герцог не захочет меня отпускать просто так.

— Об этом можете не беспокоиться, — тут же заверила Эббигейл. — Я прослежу, чтобы у вас не возникло с этим никаких проблем.

— Благодарю, Ваша Светлость, — снова поклонилась, после чего направилась к выходу из комнаты, предварительно бросив: — С вашего позволения…

***

Отыскать герцога не составило труда.

Тот уже пил со своими рыцарями, принимая всё новые и новые поздравления. Обнимался с одним из офицеров и поднимал бокал за новую жизнь без войны, демонов и чудовищ.

Увидев меня, герцог заулыбался ещё шире.

— Элайджа! Где ты пропадаешь? Скорее иди к нам, я тебе местечко пригрел! — громогласно произнёс высокий голубоглазый брюнет. — Держи!

Он, не спрашивая, буду ли я алкоголь или нет, уже всучил мне в руку бокал, который был доверху наполнен чёрт знает чем.

Кажется, они решили подшутить надо мной и наполнили бокал разнообразным алкоголем. Вот только даже если там будет этиловый спирт, он меня не проймёт. Поэтому в один присест опрокинула бокал и выпила всё содержимое.

Рыцари тут же со смехом принялись мне аплодировать. Особенно сам герцог. Он смеялся громче всех.

— Элайджа, чтоб тебя! Сколько лет знакомы, всё никак не устаю удивляться! — воскликнул Герман.

— Твоему здоровью могут позавидовать и драконы.

На это я лишь с безразличием пожала плечами.

— Мой Лорд, я бы хотела поговорить с вами, — обратилась к нему, посмотрев в голубые глаза мужчины.

— О! — усмехнулся герцог. — Ну так говори.

— Наедине.

— Элайджа, — отмахнулся Герман. — Мы все столько пережили. Думаешь, у нас могут быть какие-то секреты друг от друга? Ну, если ты только мне в любви не хочешь признаться. То тут ты уж извини, но с сегодняшнего дня я женат!

На эту фразу рыцари в нашем окружении громогласно засмеялись, едва держать на ногах.

В принципе, как и сам герцог, который не мог себе представить картину, чтобы я, та, кого прозвали «Бешеной псиной», смогла кому-то признаваться в чувствах.

— Раз вы так настаиваете… — с улыбкой произнесла, потянувшись во внутренний карман фрака. — Прошу…

Конечно, Эббигейл попросила меня уйти, и я согласилась с ней. Но она даже и представить себе не может, как давно я сама об этом мечтаю.