Связной

Отслеживать перемещение воинских эшелонов и всевозможных грузов.

– Режим агентуры в вашей школе?

– Ничего особенного. Размещались в казармах группами и ротами. Если нам вместе забрасываться в советский тыл, так и держаться старались вместе. Дисциплина жесткая, особо не побездельничаешь. Кто не выдерживал учебу, направляли обратно в лагерь. А туда не хотелось никому… Я до войны в техникуме учился, так вот, хочу сказать, я в техникуме столько не учился, сколько в разведшколе.

– Жить, значит, хотелось?

– Поначалу жизнь-то не особенно и ценишь.

Думаешь: убьют, ну и ладно! На войне к смертям привыкаешь… А вот когда судьба предоставляет шанс выжить, так уже на смерть смотришь по-другому. За малейшую возможность хватаешься, чтобы хотя бы еще денек пожить. Просто так этого не понять, это нужно пережить…

– Ты мне вот что скажи: сколько групп было заброшено во время твоей учебы и куда?

– Таких группы было три, – немного подумав, ответил Зотов. – Первая группа – обершарфюрера СС Фридриха Яроша.

Но куда их забросили, я могу судить только по косвенным данным… Вся информация была строго засекречена. Группа состояла из семнадцати человек, в основном в ней были эстонцы, среди них две девушки. Одна, кстати, весьма ничего… Я полагаю, что их сбросили где-то в районе Псковской области, думаю, что для каких-то террористических акций или диверсий.

– Откуда такая уверенность?

– Скажу так… У меня с одной из девушек был краткосрочный роман. Не хочу сказать, что у нас для любви было много времени, просто несколько раз удалось остаться вдвоем, вот она мне и шепнула, что скоро отправится домой, а ее дом в Пскове!

– Понятно.

А твое увлечение никто не заметил? Там с этим строго.

– Может, кто и заметил, так помалкивал. Там один пытался язык распустить, так я подловил его в сортире и так башкой о стенку саданул, что сразу мозги ему на место вставил.

– Кто руководил второй группой?

– Вторая группа – ротенфюрера СС Иоганна Брынски. В ней было человек шестнадцать.

Они как-то отдельно от нас держались. В их составе было три девушки, лет двадцати – двадцати двух. Имен я их не знаю, потому что все пользовались псевдонимами.

– Чем они собирались заниматься?

– Думаю, что тоже диверсиями. Слишком много времени в обучении уделялось диверсионному делу, а потом, в соседнем лесу они так гремели взрывчаткой, как будто бы собирались приступом Москву брать, – усмехнулся Зотов. – Думаю, что они сейчас где-то на железной дороге.