Самая младшая из принцесс

- Я думаю, ваша матушка знала, что делает, - зачем-то произнес Доминик и убрал бумагу в свой портфель, который все время держал подмышкой.

Девочка зачем-то кивнула, хотя думала совсем иначе… Впрочем, кто бы стал спрашивать ее мнение?

Не теперь, не сейчас, когда она так мала и не имеет никаких прав.

- Я сейчас все же позову вашу гувернантку, - Картер потянулся к колокольчику, но девочка спрыгнула с кресла и метнулась к нему.

- Что со мной будет? – прошептала она.

Доминик Картер улыбнулся ей отеческой улыбкой.

- Не переживайте, юная леди, - сказал он, - вы слишком важная фигура на этой шахматной доске, чтобы вами кто-то посмел пренебречь. Просто надо немного подождать. И выучиться. Вам пригодится образование. А я не сомневаюсь, что сэр Генри найдет самый лучший пансион. Так что и вы не сомневайтесь, моя принцесса!

Тогда она лишь кивнула. А истинный смысл его слов девочка поняла спустя долгие годы, когда судьба определила ее роль на шахматной доске жизни.

Глава 1

Моя жизнь сильно изменилась в тот самый день, когда, попрощавшись со всеми слугами и провожавшим меня мистером Картером, бросив последний взгляд на величественный замок, что был мне домом, я села в карету, запряженную четверкой скакунов, и отправилась в путь, сопровождаемая только гувернанткой Эммой, расположившейся рядом со мной, глядя как-то печально и при этом равнодушно. Она понимала, что ее работа закончится в тот самый миг, когда я переступлю порог пансиона.

Мой опекун, сэр Генри Финч, ясно дал понять молодой женщине, что в ее услугах более не нуждаются и выдал на прощание отличное рекомендательное письмо, а также выплатил месячное жалование только под одной простой причине - Эмма согласилась сопроводить меня в пансион вместо самого лорда Финча, который, якобы был настолько занят, что не нашел времени на свою подопечную, о чем я не жалела ни тогда, ни после. Я помнила отстраненный взгляд этого господина, который стоял на ступенях и следил за моим отъездом. Помнила и то, как, скользнув по мне взором, он отправился в дом, еще раньше, чем кучер вскинул кнут и пустил лошадей в путь. Ну и все равно. Для меня он был никем. Как и я для него.

Мы добирались до пансиона довольно долго. Две ночи на постоялых дворах и три дня в пути, на протяжении которых я просто молчала и, прижимая к груди медвежонка.