Проклятье Белого Лиса

Оставалось дело за малым — попробовать до пробок вернуться домой. На права я еще не сдала, такси в час пик вызывать смысла нет, так что автобус до метро — наше всё.

И я, уже едва продираясь сквозь толпу, забежавшую после работы за покупками, увешанная пакетами, направилась на выход. Толкнула стеклянные двери, с трудом перебарывая давление ветра с той стороны, и изумленно охнула, оказавшись на улице. Погода испортилась!

Не, не так. Она не испортилась, она очумела!

С утра, не смотря на конец декабря, прошел дождь.

Но это нормально для северной столицы. Но пока я грабила магазины и бутики, стемнело, поднялся ветер, температура упала, и началась самая настоящая метель. Город на Неве моментально превратился в каток!

Честное слово, на первых же ступеньках я пожалела о том, что надела любимые сапожки на каблуке. И что утром, едва взглянув в окно, сменила короткую шубку на тоненькую, легкую курточку даже без капюшона.

Замерзла в три минуты, а ведь до остановки еще идти и идти! И как идти? Да как крабик, едва переставляя ноги.

Ветер пробиралась под куртку, отмораживая поясницу, ладони с пакетами в них леденели с каждым шагом, а метель бросала в лицо колючие снежинки, заставляя жмурится.

Парковка показалась бесконечной.

И вроде до пешеходного перехода, за которым уже виднелись курсирующие автобусы, оставалось чуть-чуть, но для меня этот миг растянулся в бесконечность. И тут, где-то сбоку послышался визг!

Я обернулась, едва не выронив пакеты.

Но выдохнула с облегчением: две девчонки, поскользнувшись на льду, заливисто хохотали, пытаясь подняться. Похоже, обошлось.

Невольно качая головой, я фыркнула, натягивая капюшон, и осторожно, глядя себе под ноги, ступила на дорогу парковки, заметенную белой поземкой. На раздавшийся через пять шагов повторный визг не обратила внимания, а зря.

Удар в бок оказался очень болезненным!

Я даже не осознала, почему на миг темнеющее небо и земля перемешались перед глазами.

Затем последовал еще один удар, и хруст... Жуткий, мерзкий, противный хруст моего собственного тела. Хрустело плечо, бедро и, кажется, ребра. Было больно, но еще сильнее кружилась голова. А еще почему-то стало очень тепло под курткой.

Звуки доносились как сквозь вату в ушах — кажется, снова кричали те девчонки. Но в этот раз по-другому, как-то слишком тонко и отчаянно.

Я не понимала.