Кто я?

Покачав головой, она заметила, что Тобиас странно посмотрел на нее, а затем стал медленно подниматься по лестнице.

— О, Тобиас, кофе или чай? — Крикнула Гермиона, когда тот уже поднялся наверх.

— Что ты имеешь в виду?

— Что ты предпочитаешь, кофе или чай? — Снова спросила Гермиона. У нее было чувство, что она знает ответ.

— В это время дня я бы предпочел кофе, — ответил Тобиас.

— Хорошо, — сказала Гермиона, поворачиваясь и уходя на кухню.

Она оказалась права, Тобиас предпочитал кофе по утрам, что означало, что он, скорее всего, днем и вечером любит пить чай.

Ну, если он мог его достать. Северус по утрам пил черный кофе, а днем и вечером предпочитал черный чай с каплей сливок, и Гермионе было интересно, сохранились эти привычки у Тобиаса. Она услышала, как наверху включился душ. Гермиона знала, что Тобиас нервничает, и собиралась сделать все возможное, чтобы ему помочь. Включив кофеварку, она подошла к окну и выглянула на улицу, снег шел еще сильнее, чем она ожидала. До Рождества оставалось два дня. Гермиона беспрекословно доверяла Тобиасу, поэтому собиралась на следующий день оставить его в своем доме одного. Она защитит те помещения, в которые ему не стоит входить, спальню и кабинет. Все свои книги, за исключением маггловских, которые стоят на книжных полках в гостиной, Гермиона хранила в кабинете. Налив себе кофе, она прошла в гостиную, села на диван, включила телевизор и стала смотреть прогноз погоды: Лондон замер из-за рекордного количества выпавшего снега. Все дороги были перекрыты, проезд по ним был запрещен, а за ночь из-за не чищенных дорог и холода погибло несколько человек.

Гермиона потеряла счет времени, а ее первая чашка кофе давно закончилась. Она как раз вернулась на кухню, где наливала себе вторую чашку кофе, поэтому не слышала, как наверху выключили воду, и не слышала, как Тобиас спускался по лестнице. Повернувшись, чтобы вернуться в гостиную, она резко остановилась и выронила из рук чашку. Позади нее стоял, одетый в созданную ею пижаму, Тобиас.

Он сбрил бороду, и лицо стало таким же гладким, каким его помнила Гермиона. Волосы его так же были пострижены и теперь, как и в те давние времена, покоились на плечах. Теперь, когда его голова была вымыта, Гермиона отметила, что волосы Тобиаса все еще были черными, но в них появилось много белых и серых прядей. Затем она увидела его шею, все еще «украшенную» большим зловеще красным шрамом. Он не зажил как следует, но это не удивило Гермиону.