Связующие нити

Друзья строили карьеру по дизайнерским студиям, подруги выходили замуж и рожали детей, а я не могла найти работу целый год. Постепенно круг сокурсников, с которыми я ещё поддерживала отношения, сузился до пяти девушек, две из которых были в разводе после скоропалительных ранних браков, третья с годовалым малышом на руках, а две другие целенаправленно шли по своей лестнице успеха, променяв мольберт и кисти на кассовый аппарат в супермаркете и работу няни в богатой семье. Я отчаивалась, но мне катастрофически не хотелось ни того, ни другого, ни третьего.

А с подругами, из-за разницы изменившихся судеб, я каждый раз находила всё меньше и меньше общих тем для разговоров.

И встретила я свои двадцать три в растерянности, неустроенности и полном одиночестве.

Никто, даже самый искусный предсказатель, не мог бы предугадать, что жизнь «после» судьбоносной встречи, станет для меня столь необычной историей.

Разница в семь лет, ни мне, ни Тристану, не помешала завести крепкое знакомство с первого же дня, и понять, что мы очень друг другу нравимся.

И наши отношения на первоначальном этапе прошли два заметных рубежа, которые могли угрожать возникшей идиллии.

Несколько недель к ряду мы встречались почти каждый день, по вечерам, когда у него было окно между двумя работами, а я вообще была нигде не занята. Что мы только не обсуждали, каких только тем не касались, больше узнавая друг друга и больше откровенничая. С каждым разговором я убеждалась, что этому человеку я могу рассказать всё, - признаться в любой слабости или страхе, поведать о любом конфузном случае в жизни, поделиться надеждами и планами.

Он тоже. И при чём сразу. Смешно, серьёзно, грустно, доверительно. Я была знакома с ним всего пару месяцев, а будто всю жизнь. Пуд соли съела, все континенты прошла, и поделили мыс ним не один зонт на двоих, а целое небо.

Первый рубеж подкрался вместе с иссякшим источником тем. Каждый день разговаривать, в конце концов, утомительно. События ничего нового не подбрасывали, и наши осенние прогулки по улицам, паркам и набережной, стали обрастать обсуждением погоды, пары просмотренных прежде фильмов и краткими вопросами «как прошёл день?».

Я стала мучаться от мысли, что молчать будет очень неловко. Стенка встанет. Или трещинка пробежит. И в одно из следующих наших свиданий, я внезапно спохватилась, что, задумавшись над этой проблемой, долгое время иду молча. И Тристан молчал. Обнимал меня за плечо, смотрел то вперёд, то под ноги, тоже о чём-то думая.