Вишнёвое сердце

И в ту же секунду жаркий пламень сорвался с его пальцев и с рёвом обрушился на мальчика.

Ребёнок инстинктивно закрыл голову руками.

А пламень с пронзительным треском рассыпался о полыхнувший вокруг мальчика золотой купол.

Чёрный пепел закружился в воздухе, оседая на ковёр крупными хлопьями.

В нос ударил острый запах гари.

Салдор, целый и невредимый, поднял на Императора затравленный взгляд васильковых глаз, в которых медленно затухал золотой свет.

Но правитель всея Арсии сидел, как ни в чём не бывало, вольготно откинувшись на спинку трона.

Он задумчиво пригладил бороду и с довольным видом проследил за тем, как мальчик опускает вдоль туловища сжатые в кулаки кисти рук.

— Зачем я вам? — спросил Салдор, борясь с дрожью.

— Кто обучал тебя? — вопросом на вопрос ответил Титус ВанТорн. И сухо напомнил: — Не смей лгать.

— Матушка. Дома, — также сухо ответил мальчик.

Он немедленно вспомнил, как надрывно и отчаянно плакала она, когда клевреты забирали его. Будто бы он не уезжал в Идарис, а умирал безвозвратно.

Император медленно кивнул.

— Селия Септиан, — глаза Титуса ВанТорна будто бы потемнели ещё больше. — Интриганка, обманщица и возмутительница спокойствия. С неё станется. Когда она покинула город, все вздохнули с облегчением.

Салдор напрягся. Об этом матушка тоже предупреждала. И советовала никогда не реагировать на оскорбления, прозвучавшие в момент чужого бессилия.

— Ты должен учиться не дома, а в Академии, — продолжал Император. — Это мой приказ. С сегодняшнего дня ты поступаешь в обучение.

Тебе отведут собственную комнату, проэкзаменуют и составят расписание, чтобы ты смог быстро нагнать сверстников.

— Ищете преемника… мой Император? — мальчик гордо задрал подбородок.

Страх перед этим человеком внезапно сменился возмущением и гневом. Титус ВанТорн никогда не спрашивал чужого мнения. Советников у него практически не было, если не считать тех номинальных, которых требовал регламент. Что уж и говорить о воле какого-то там ребёнка.

— Ты получишь право задать мне этот вопрос лет через двадцать, не раньше, — без эмоций ответил Император.

В дверь вежливо постучали. Створка приоткрылась, и голос канцеляриста сообщил:

— Мой Император, мастер Толверт прибыл по вашему поручению.

— Пусть войдёт.

Дверь открылась шире, пропуская вперёд ещё одного незнакомого мужчину.

Он прошёл внутрь широким размашистым шагом. Высокий, не слишком мускулистый, скорее, гибкий и неотвратимый, как плеть.