Завещание инора Бринкерхофа

                – Ивонна, – еле слышно прошелестел дед, – если ты не выйдешь замуж, я твою долю завещаю монастырю.

                – Твое право, деда, – пожала я плечами. – Ты же знаешь, это для меня неважно.

                – Ты уверена? – изогнул он сухие потрескавшиеся губы в подобии улыбки.

                – Уверена. Я могу прожить и без твоих денег.

                – Разбаловали мы тебя, – вздохнул дед. – Вон, инор Хайнрих был бы счастлив тебя видеть за своим сыном.

                – Еще бы, с его косметическим производством, – насмешливо фыркнула я, с трудом вспоминая Хайнриха-младшего. Кажется, у него все лицо в веснушках. – Дедуль, тебе пора давно понять, не убедишь ты меня.

                – Не стоит этот Гюнтер, чтобы ты столько лет по нему сохла, – внезапно сказал он.

                – Еще чего? – возмутилась я. – Я давно и думать про него забыла. Просто мне никто не нужен.

                – А родители и Барбара? Они тоже не нужны?

                – Ну ты сравнил. Я для вас на все готова! Вы – моя семья, но, кроме вас, мне никто не нужен, – твердо заявила я.

                – Кроме нас, никто, – задумчиво сказал он. – Иди, я устал.

                Он прикрыл глаза и сделал вид, что уснул. Я вышла, не желая его беспокоить. И был это наш последний разговор. Начались занятия в Академии, времени они отнимали немерено, да еще заказы пошли потоком, так что съездить к родным не получалось. Я уже думала, что до сессии не выберусь, как вдруг пришло письмо из дома, отправленное скоростной почтой. Дед умер, и меня просили приехать на похороны.

                Пришли проститься с ним многие – не только соседи и друзья семьи, но и торговые партнеры, которые вели в свое время дела с ним, а теперь – с нашим управляющим, инором Тидеманом. Был там и инор Хайнрих со своим отпрыском, который всячески пытался выразить мне соболезнования.