Сердце некроманта

Те, кто часто сталкивается со злом, видят его везде. Как и те, кто творит его. Но, может быть, поняв, что я в самом не собираюсь выведывать его тайны или еще как-то вредить ему, черный поверит, что я и правда лишь пекусь о его душе. Сейчас он смотрит на меня, как на одну из сонма врагов, но, может быть, переменит мнение — и тогда мои слова прозвучат убедительней.

Я была так спокойна и уверена, когда шла сюда, но стоило черному открыть рот, и речь, тщательно подготовленная по дороге, мгновенно забылась.

— Жаль тебя разочаровывать, но даже ради твоих прекрасных глаз мне лень шевелиться и раздеваться снова.

Я вспыхнула, а он опять уронил голову на руки, повернувшись затылком ко мне.

— Не трать мое время, у меня его и без тебя осталось немного. Уходи.

Можно подумать, у него здесь, в камере, дел невпроворот, не знает, за какое хвататься. Я подавила неуместное раздражение, напомнив себе, что нельзя злиться на страждущих, пришедших за помощью.

— Меня зовут сестра Эвелина, и я здесь не для того чтобы…

Тьфу ты, чуть не брякнула «полюбоваться твоей задницей». Почему этот человек так действует на мой рассудок, он же не может дотянуться до магии!

— Дитрих, — сказал он, по-прежнему не поворачивая головы. — Если тебе не все равно.

— Рада познакомиться, Дитрих. — Я подошла ближе, поставив рядом с нарами корзинку, что до сих пор держала в руках.

Тихонько звякнули склянки. Черный шевельнулся, будто хотел обернуться, но снова обмяк.

— Не могу сказать, что радость взаимна. Теперь, когда мы познакомились и поздоровались, пора прощаться.

Спина его выглядела куда хуже, чем совсем недавно — ожоги и раны воспалились и отекли, а жар, кажется, чувствовался даже на расстоянии.

— Я все-таки принесла отвар ивовой коры. — Голос не слушался, готовый вот-вот сорваться в рыдания.

Нет, матушка Епифания не права. Даже если черный настолько погряз во зле, что отвергнет спасение души, это не значит, что он недостоин милосердия.

— Зачем? — глухо спросил он. — Не все ли равно?

— Мне — не все равно.

Он все-таки повернулся, смерил меня нечитаемым взглядом. Я смогла совладать с дыханием и продолжила:

— Позволь мне позаботиться о твоих ранах. Незачем терпеть боль, если можно ее избежать.