Сердце некроманта

— Убирайся, пока я не позвала стражу!

— Стража ничего не сделает, — ухмыльнулся он. — Они свою мзду получили.

Михаэль шагнул ближе ко мне, я попятилась, вжимаясь в стену. Мзду? Он заплатил, чтобы… чтобы… Купил меня, точно уличную девку? Меня, посвященную Фейнрита, свою сестру в господе?

Меня, пособницу некроманта, приговоренную к смерти.

Эта мысль опять оглушила меня. Подкосились ноги, и затошнило. Я опустила лицо, борясь с головокружением. Михаэль снова оказался рядом.

— Вижу, ты поняла. Будь ласковой, Эвелина, и я тоже буду ласковым.

Говорят, близость смерти придает остроты ощущениям, эта ночь может стать самой приятной в твоей жизни. Или я буду груб, и тогда пеняй на себя.

Глава 7

— Ласковой? — вскинулась я. — А не шел бы ты…

Не знаю, откуда в моей памяти нашлись эти слова — те слова, за которые девочек-послушниц сестры шлепали по губам, а то и заставляли вымыть рот мылом. Но Михаэль лишь улыбнулся.

— А я всегда говорил, что в таких скромницах таится настоящая…

Конца фразы я не услышала.

Взбешенная, я совсем забыла, что лишена магии и потянулась к ней. Черный водоворот увлек меня, затянув под воду, но мне было уже все равно. Если я и не вынырну, то тем лучше. Лучше умереть сейчас, чем дождаться, пока меня возьмут силой — ведь я никак не могу себя защитить — а потом отправиться на костер.

Что-то больно и остро врезалась в ладонь. Запахло паленым, а потом в уши пробился крик, вышвыривая меня в реальность. Загремела, открываясь, дверь.

Я сжимала в кулаке медальон посвященного Фейнрита — разорванная цепочка выскользнула из ушка.

Михаэль отлетел от меня на другой конец камеры, щеку его покрывали волдыри вперемешку со струпьями — четким отпечатком ладони.

— Ведьма! — Закричал он.

— Господь дал мне силу защититься от тебя! — крикнула я в ответ. — Уходи!

Двое стражников подхватили меня под локти. Медальон зазвенел о пол: моя рука разжалась, когда до меня дошло, что я обожгла человека. Да, он мерзавец и греховодник, но… я сожгла ему половину лица едва ли не до кости.

Меня затрясло.

— Успокоились, все! — неожиданно повелительный голос матушки Епифании заполнил камеру, так что даже стражники, кажется, вздрогнули. Она огляделась. — Ты, Михаэль. Подбери свой амулет и вон отсюда! Первый брат непременно узнает, при каких обстоятельствах ты получил этот ожог.

— Я пришел утешить, а она набросилась…

«Утешить». Я нервно хихикнула.

— Так же, как ты утешаешь вдовушек? Убирайся.

Михаэль испарился.