Обучиться нельзя обручиться

Наверное, ей все же удалось убедить отца и сейчас он со снисходительным видом даст мне свое «высочайшее дозволение» поступать в академию в этом году.

Отец вошел в кабинет. Опустился в соседнее кресло и очень внимательно на меня посмотрел.

— Эмилия, дорогая, как прошел твой день?

«Ну же, папа, не тяни».

— Все хорошо. А как у тебя дела на службе?

— Все в порядке, дочь, — отец достал платок и утер со лба пот, — Я долго думал и пришел к выводу, что ты стала уже совсем взрослой.

«Да, папа, да! Ты сегодня капитан-очевидность, но ты совершенно прав, - Я закусила нижнюю губу от нетерпения, — О, Светлейшая богиня, неужели моя мечта сбудется?»

— Нам нужно позаботиться о твоем будущем, — отец сглотнул и снова вытер капельку пота, сбегающую по его виску, - Поэтому я принял решение …

— О том, что мне можно поступать в Академию магии в этом году? — не сдержавшись, перебила я.

— Выдать тебя замуж, — одновременно со мной быстро выпалил отец.

— Что? Зачем замуж? — я в полной растерянности хлопала ресницами пытаясь сдержать подступающие слезы, - Но как же моя учеба? Папа, ты же знаешь, что это моя мечта.

— Для чего тебе учиться, Эмилия? Я нашел для тебя прекрасную партию. Твой будущий муж один из самых завидных женихов Лардании. Ты будешь женой наследника одного из древнейших родов. Этот род приближен к императору и очень богат. Ты никогда ни в чем не будешь нуждаться, - отец пристально смотрел на меня, ожидая ответа.

— А кем тогда буду я? Я хочу добиться чего-то в этой жизни сама, а не быть какой-то женой какого-то лорда. Папочка, ну пожалуйста, позволь мне поступить в академию, — я сложила руки на груди в просительном жесте и взглянула в глаза отцу самым умильным взглядом, на который только была способна. Но буря протеста уже нарастала в груди и вот-вот грозила выплеснуться наружу.

— Эмилия, все уже решено. Договор о помолвке заключен. Официальное заявление сделаем через пару месяцев. Так что не имеет смысла противиться, - отец придал своему лицу крайне суровое выражение.

— Папулечка, ну пожалуйста! — взмолилась я.

— Нет, Эмилия. Я сказал замуж — значит замуж! — отрезал отец.

— Ах так! — выпалила я. Вскочила с кресла. Схватила старинную вазу с журнального столика и с размаху обрушила ее на пол, — Тогда я объявляю голодовку!

Вбежав в свои покои, я заперла дверь. Огляделась, и, кряхтя от натуги, придвинула к ней комод. Мне нужно было подумать, как действовать дальше. Конечно, ни о каком замужестве и речи быть не может. Мне всего восемнадцать – рано.