Асенька и ее зверь

Видишь ли, оно как чистый лист бумаги: каждый, тут побывавший после пожара, оставляет за собой словно широкую подпись. А почитать было что. Запахи — вещь откровенная. Еще и яблоня эта. Ты заметила: дерево стоит рядом с домом, но совершенно не обгорело? Какие-то аномалии физики. Или… не аномалии.

— Ты что-то предполагаешь? — встрепенулась Настя, прекрасно помнившая, что запахи заменяют для морфов удостоверения личности.

— Я не могу с уверенностью сказать, – Влад задумчиво вытирал пальцы. – Ладно, нам пора ехать. Больше тут делать нечего.

— А Толик? Ты не хочешь ему задать пару вопросов?

— Очень хочу, но времени его разыскивать у нас просто нет. Если мои предположения верны, то… сначала я основательно позабочусь о вашей с Ванькой безопасности. И немедленно. К тому же, мне что-то подсказывает, — он снова вздохнул отчего-то, — деваться ему просто некуда. Всему свое время, родная.

Настя внимательно посмотрела на мужа и молча кивнула.

Несмотря на всю любовь к этому невероятному человеку, которая ее просто порой разрывала на части, с ним было непросто.

Из прошлых отношений Настя вынесла совсем другой опыт. С Валькой все у них было на равных. Они знали друг друга отлично, и церемоний не требовалось: могли кривляться, зло шутить, ссориться и мириться сто раз на дню.

Влад был совершенно другим. Закрытый, загадочный, умный. Ироничный. Настя остро чувствовала, что не дотягивает до его уровня, но даже если бы и была она академиком или фотомоделью, ничего бы не изменилось. Он все равно был бы островом, на который волей случая для нее был построен тонкий и хрупкий их мост.

Открывался ей по-настоящему Беринг пока только в моменты их близости. Но сейчас это короткое счастье им было вообще недоступно: Настю смущало Ванькино присутствие, накопившаяся за последние все недели усталость. С каждым часом они становились все дальше, словно между супругами вырастала стена. Из недосказанности, недопонимания, странных тайн Беринга.

Насте все больше хотелось затопать ногами и, схватив мужа за грудки, потребовать, чтобы он немедленно рассказал все то, что уже сложилось у него в голове.

Глупо и некрасиво. Да и смысл? Все равно не скажет. А истерика может только их больше еще отдалить.

— Я попрощаюсь с Гришиными и вернусь, когда еще свидимся, – сказала девушка тихо. – И можно уже ехать.

Влад кивнул, погруженный в свои тяжкие мысли.

Уехать возможно что навсегда, никому ничего не сказав, показалось Насте невежливым. К тому же она знала прекрасно, как мало в деревне событий.